style="font-size:15px;"> – Преувеличиваешь, Илья Захарович. В милиции есть и работящие лошадки. Ваш покорный слуга – яркий тому пример.
– Знаешь, интеллигентные люди обычно плохо о присутствующих не говорят, а присутствующие никогда не воспринимают все, что говорится, по своему адресу.
– Я же пошутил.
– А я что?
– Шутки шутками, а вопросы остаются. Вот ты, Илья Захарович, сказал, что похитители никак не проявили себя. А мы знаем? Лично я, правда, проведя кой-какие оперативные мероприятия, попытался осторожно прощупать почву на сей счет.
– Ты о чем?
– Я сказал сам себе: к родителям обратились похитители, и что они должны были предпринять? Ответ: поскольку, как я установил, родители очень стеснены в средствах, то они в первую очередь начали занимать деньги, прежде всего у родственников, пытаясь таким образом собрать требуемую сумму.
– Логично.
– Еще бы! После разведки у школы я отправился к некоторым родственникам Чудиновых и, так ненавязчиво, не вызывая подозрений, попробовал выяснить, не обращались ли те за деньгами. Результат: ни к кому из родственников за деньгами не обращались. Вывод: пока речи о выкупе не шло. Следовательно, или не было похищения, или было похищение, но не с целью выкупа, или еще похитители не дали об этом родителям знать. И как, Илья Захарович, мои умозаключения?
– Вполне приличные. Тем более, что я их могу подтвердить.
– Каким образом? – Фомин удивленно смотрел на следователя.
– Я, как и ты, время не терял даром, и познакомился с семьей Чудиновых.
– Вызывал в прокуратуру?
– Что ты! Я побывал у них дома. С отцом, к сожалению, не довелось побеседовать, так как он на работе во вторую смену, а вот с другими…
– Ну-ну!
– Никаких «ну», понял?! – Алексеев широко улыбался.
– Не понял, что тут такого веселого?
– И не поймешь, поскольку понять тебе не дано… Одна юная особа заявила мне, что чрезмерное употребление частицы «ну» в устной речи, как, впрочем, и в письменной, свидетельствует о засорении русского языка; частица «ну» – это речевой «сорняк», который следует безжалостно искоренять. Как, понял теперь что-нибудь?
– Вроде бы… Тем более, что я и сам всю жизнь борюсь с подобного рода речевыми «сорняками». Ну…
– Ха-ха-ха! Плохо борешься, как посмотрю.
– Скажи мне сейчас же, кто та «юная особа» и где ты с ней успел познакомиться?
– О, это сказочной красоты особа!
– Уж не влюбился ли в студентку местного пединститута? Смотри, скажу супруге, а уж она-то с тобой разберется.
– Скажи, скажи, – Алексеев вновь расхохотался. – То-то смеху будет.
– Боюсь, смех твой сквозь слезы. Все начинается с хихонек, но заканчивается семейными драмами.
– Ты, что, серьезно все воспринял?
