Ведь оно же сферическое…
– Какое?.. – ахнули собравшиеся почти в один голос.
– Сферическое, – повторил капитан, опять повертел зеркало и добавил. – Или даже эллипсоидное… Проще говоря, это зеркало вогнутое, а такие зеркала обычно, – но не всегда, конечно, – концентрируют энергию пучка света, собирая его… А вот выпуклые – наоборот, рассеивают…
Оторвавшись на минуту от созерцания зеркала, капитан увидел четыре пары глаз, которые недоумённо-вопросительно смотрели на него.
– Что? – переспросил он удивлённо и пояснил: – Я читал об этом в «Философских записках»…
И все тотчас же удовлетворённо заулыбались: ну, если в «Философских записках»…
А капитан вдруг отложил зеркало и без всякого перехода стал осматривать сундук, тот самый, который стоял в комнате Трелони-отца в день изъявления им последней воли. Осмотрев и даже ощупав резьбу сундука со всех сторон, капитан попросил миссис Трелони дать ему ключ от сундука.
Потом он вдруг развернул, с некоторым усилием, сундук к себе тыльной стороной, опустился перед ним на колени, вставил ключ куда-то в самом низу, повернул его по часовой стрелке, потянул на себя и вытащил из сундука… Давайте назовём это поддоном, потому что больше всего эта деревянная часть сундука напоминала поддон.
Собравшиеся вытянули шеи: в поддоне лежало что-то по виду очень похожее на манускрипт. И все тут же решили, что это, верно, та последняя часть испанского манускрипта с координатами места, где зарыто, или спрятано, или положено сокровище… Боже мой!.. Капитан стремительно, пружинисто поднялся, подошёл с поддоном к столу и поставил его перед всеми.
Все ринулись к поддону посмотреть.
– Позвольте мне, капитан, – вдруг сказал скороговоркой дядя Джордж, оттесняя капитана боком и нетерпеливо выхватывая манускрипт из поддона. – Я знаю испанский…
И дядя Джордж жадно проглядел манускрипт со всех сторон, потом резко отодвинул поддон, – причём все кинулись ему помогать, – а на освободившееся место положил пергамент и рывком пододвинул к себе канделябры так, что свечи затрещали, брызнули и чуть не погасли.
Да, это была третья часть испанского документа, только ещё больше повреждённая водой. Это собравшиеся поняли сразу: они увидели кривые, все в пятнах, строчки знакомого текста, который к концу документа становился всё более неразборчивым от потёков, а местами и совсем пропадал. Дядя Джордж склонился к манускрипту, загородив тем самым его от окружающих локонами своего длинного парика.
– Сначала тут идут описания сокровищ, – выдавил он, наконец, и снова умолк.
– Ну и что, Джордж?.. Говори!.. Ты измучил меня!.. – вскричала миссис Трелони: она заколотила деверя по спине.
– Труда, мне больно!.. Ты меня убьёшь!.. – взвизгнул дядя Джордж и прокричал вдруг отчаянным, истошным голосом: – Тут нет координат!..
