обязательства. На момент совершения сделки 22 февраля 2016 г., основываясь на общей оценке спорного, неоднозначного правового вопроса, нельзя императивным образом прийти к выводу, что срок исполнения спорных требований наступил. Если должнику не было известно о том, что срок исполнения предъявленных к нему требований наступил, нельзя и делать вывод о том, что ему было известно о его неплатежеспособности в той мере, которая говорит об умысле на ущемление интересов кредиторов согласно ч. 1 §133 InsO. Другие признаки, которые позволяли бы сделать вывод об умысле должника, истцом не были представлены.
26 aa) в соответствии с выводами суда апелляционной инстанции по установленным обстоятельствам дела должник исходил из того, что конверсионный займ подлежит возврату тогда, как это было предусмотрено соглашением, то есть лишь по истечении 31 декабря 2018 г., а до этого момента требования не подлежали исполнению и срок обязательства по ним не наступил. По настоящему спору данное обстоятельство препятствует выводу об осведомленности должника, поскольку конверсионные займы связаны со сложными правовыми вопросами, до конца не разъясненными на уровне высших судебных инстанций, а равно спорным являлся вопрос о возможности истребования контрагентами возврата займа. До 22 февраля 2016 г. эти спорные вопросы нельзя было считать разрешенными в той степени, в которой они позволяли ли бы императивным образом сделать вывод об исполнимости обязательств и наступления срока их исполнения (Durchsetzbarkeit und Fälligkeit der Forderungen).
27 (1) договоры конверсионного займа не являлись недействительными в силу дефектов представительства. Суд апелляционной инстанции верно указал, что в заключении договора конверсионного займа участвовал представитель общества B. AG с надлежащим образом оформленной доверенностью. Оспаривание в кассационной жалобе выводов суда при оценке данного вопроса подлежит отклонению.
⠀
28 (2) первоначальное требование о возврате займа 26 января 2016 г. должник не был обязан понимать, как исполнимость требований о возврате займа и наступлении срока исполнения обязательства. Для должника императивным образом со всей очевидностью нельзя было считать, что с его ссылкой 18 января 2016 г. на ничтожность конверсионного соглашения им было совершено такое серьезное нарушение обязательств, которое обосновывало бы расторжение договора по существенному основанию. По данному вопросу им была испрошена юридическая консультация. Согласно ч. 1 §55 GmbHG содержащееся в договорах конверсионного займа обязательство займодавцев по приобретению доли в обществе должника в случае дальнейшего увеличения учредительного капитала, могло подлежать оформлению в особой форме. Как верно указал суд апелляционной инстанции, в судебной практике и юридической литературе вопрос о том, распространяются ли положения ч. 1 §55 GmbHG также на простые заявления участников или третьих лиц о принятии обязательств, остается спорным (см.: Scholz/Priester/Tebben, GmbHG, 12. Aufl., §55 Rn. 117 с другими ссылками по данному вопросу). На уровне высших судебных инстанций данный вопрос
