убирают. Несчастные случаи, случайные смерти… Десять человек – это уже не спишешь на случайность.
– Я разберусь.
Лена застенчиво посмотрела на Шейтера.
– А автограф не дадите?
– Что?
– Есть такая старая традиция, если можно так сказать, просить у знаменитостей, чтобы они что-нибудь подписали на память…
– Никогда не слышал. Но идея интересная.
Дайрус мысленно обратился к своей дочери:
– Что ты творишь с моим миром? Здесь и писать-то уже никто не умеет по хорошему счету.
– Ничего, пап, ему понравится, и это снова войдет в моду.
Она достала перо, чернильницу и книгу, с которыми не расставалась ни при каких условиях, и протянула их Уорресу.
– А что писать? – озадаченно спросил он.
– Да что угодно. Можете просто подпись поставить, можете пожелание какое-нибудь…
Он задумчиво потер подбородок, и, неумело, вывел:
«На добрую память. Уоррес Шейтер»
Поставив на листе свою магическую метку рядом с надписью, он протянул книгу Лене.
– Так устроит?
– Вполне. Кстати, можете принять это на вооружение. Как вашу….
Она попыталась подобрать слова.
– … Отличительную особенность. Встретиться после выступления с несколькими поклонниками, раздать такие вот автографы…
– А что? Интересный рекламный ход. Только надо будет поговорить с моим администратором, чтобы он мне перо с чернилами достал…
Клауд, покачав головой, обнял дочь за плечо и серьезно сказал.
– Рады были повидать тебя, Уоррес. Выкроишь время – свяжись, поужинаем, но сейчас нам пора.
Взмахнув на прощание рукой, он телепортировал их к дому.
– А вот теперь – объясни, дочка, зачем тебе это нужно было?
– А мне надоело, что только три человека в этом мире помнят, как писать надо. Пора возрождать старую традицию. С такой мелочи – это далеко пойдет. Как только остальные исполнители про это пронюхают, это мигом станет популярным, и они хотя бы писать учиться будут. А заодно мне потом не придется гадать, где искать чернила, когда драконья кровь закончится.
Дайрус рассмеялся.
– Ты все-таки моя девочка. Ты хоть сама поняла, что ты только что провернула?
– Что?
– Комбинацию, которая повлияет очень на многих, – серьезно ответил он – притом спланированную. Это затронет не только артистов и певцов. Придется заново открывать производство чернил, бумаги и прочего. Снова оживет давно забытое искусство письма. Сначала понемногу, но потом…
– А люди не откажутся от «деингов» и «вокслеров»? – испугалась Лена.
– Нет. Это слишком удобно. Но они начнут ценить письменность, и вполне возможно, что кто-то захочет написать какую-нибудь красивую историю…
– И так снова появится профессия писателя.
– Да.
