кухня есть, на диете сидеть не надо и т. д. – кушать не хотелось совершенно!
– А что ты удивляешься? У тебя же желудок теперь не растянут, как раньше, – глубокомысленно хмыкнул Дэха.
Я сожрал ужин баксов на шестьсот, и теперь сидел, медитировал над дорогущим, китайским чаем. Если бы китайские поставщики узнали, во сколько раз московские рестораторы умудряются наценить их от-травку, – они бы утопились в этом чае всей своей чайной компанией. От алкоголя Дэха меня отучил. Даже пробовать больше не хотелось. Раз я уже нажрался, из принципа. Было очень плохо. Я из гордости пощады не просил, а он, в воспитательных целях, не вмешивался. В ночных клубах косил под спортсмена. Если случались ситуации, что без пьянки никак, то Дэвис разлагал алкоголь на атомы. Пилось, как кисловатая водичка. По мере надобности он добавлял блеска в глазах.
Я уже положил глаз на великолепную блондинку за два столика от меня. Очень напоминавшую Веру Брежневу, даже сомневался: не она ли вживе? «Вера» с подружкой слопали по фруктовому салатику, и теперь налегали на точно такой же, как мой чай. Я в это время раздумывал, стоит ли попробовать, или все же не рисковать. Все три облома, которые постигли меня в Москве, были именно от таких холеных, молодых женщин. Меня принимали за дорогостоящего жиголо. Раз семь наоборот, пытались купить. Два раза я сдался. Понравились покупательницы. Денег, конечно, не взял. Гусары денег не берут.
От этих важных и творческих размышлений, меня оторвал заполошный Дэхин крик в голове.
– Вот! Ну, вот! А я, что говорил? Батя! Ты не поверишь! Меня только что попытались хакнуть!
– И что? Что ты орешь, как старая дева, которую ущипнул за жопу пьяный поручик? Будто тебя изнасиловать пытались, – спокойно ответил я своей беспокойной голове, прихлебывая остывший до противности чай. Одновременно дружески, мужественно и чуть устало, улыбаясь облюбованному столику.
– Как что? – возмутился Дэха. – Меня же, как бы нет в том пространстве! Он не может меня видеть. Категорически! Это у кого-то чудовищная интуиция… Он почуял, что кто-то здесь шакалит. Рядом с ним. Ну и решил полюбопытствовать, махнул на всякий случай в эту сторону.
– А ты?
– А что я? Соскользнул, конечно. У него ж скорость ни о чем. Это как на тебя замахивается пьяный в дрова восьмидесятилетний пенсионер. Ты что, не увернешься? Важен сам прецедент! Что это он размахался в моём направлении?
– Зарядку делает! Руками машет, потому, что затекли от клавиатуры. И чуть в тебя не попал. Или учится хакать что-нибудь, тренируется по площадям, – попытался отвязаться я от Дэхи, отвлекающего меня от более важного занятия.
– Как же, тренируется он… Да там пробы ставить негде! Ой, неладное творится в Датском королевстве! – не унимался Дэха.
– Кто хоть там? – вяло поинтересовался я, уже почти разговаривая с «Верой» взглядом.
– Да
