полуорка была молодая свинка дороф, облюбовавшая несколько досок забора, о которые постоянно тёрлась боками. Так что починкой забора периодически занимались все члены семьи.
За ужином Виль прямо-таки завалил Грога вопросами о том, как там, в Оршдоре, но все они больше касались прошлогодней засухи и надежд на новый урожай. Грог старался отвечать как можно более коротко и не показывать, что тема ему не интересна. Ему тоже было, что спросить, но приходилось ждать, пока Виль удовлетворит своё любопытство.
Наконец, ужин закончился, и довольный хозяин умолк.
– Спасибо тебе за стол, и твоей хозяйке, – Грог почтительно кивнул женщине у очага. – А что слышно с ваших границ с Таэртоном? Одолеваете?
– Да какой там, – махнул рукой Виль, поудобнее усаживаясь на лавке. – Зимой не воевали, конечно же. Но с месяц назад были вести, что снова начали, и наших теснят. Да и вербовщики исправно туда-сюда бегают по королевству. До сюда, правда, не добегают…пока. Вроде, людей лорда Сеймура Беркли с позиций вытеснили. А он не абы кто, у него воинского опыту о-го-го, не зря же он генерал!
– О как. Да, не хорошо.
– Может и не хорошо, но только мы им землю не уступим. Вон, чего захотели – Медоланд им отдавай! Если б на болото какое позарились другой разговор, а они – на Медоланд!
– А что там за земля?
– Заливные луга! Там Каприза на два рукава делится. За верхним рукавом Таэртон, а всё, что ниже – уже Тириф. Так всегда было. Но король Мэриан решил, что всё неправильно, и надо передвинуть границу до нижнего рукава Капризы.
– То есть отхапать самые хорошие земли, – понятливо закивал Грог.
– Вот да! – Виль аж покраснел от такого беспредела. – Графство Медоланд как раз посередь рукавов Капризы. А это приличный кус земли, и людей там прилично жило. А что, паси скотину и радуйся! Ну, сейчас-то там все разбежались. А войска ещё и всё повытаптывали. Эх… – Виль замолк, печально глядя на стол, а затем зло добавил: – И что этим северным псам спокойно не сидится? Если так земли не хватает, так пущай ещё севернее топают. Там не всё в снегах же, есть, где сеять.
Грог поддержал его тяжёлым вздохом. Он не представлял, какого это, когда твой дом уничтожают, и ты вынужден бежать, куда глаза глядят. Но прекрасно знал, что и без того в жизни крестьянина много тягот: борьба за урожай, голод, болезни, налоги. Добавь сюда войну, и останется волком выть от безысходности. И всё же, именно войну он и ищет…
– Не пойдут они на север, – подал голос старик, который до этого, казалось, мирно спал на другом конце стола. – Они ж не дураки в земли висельников соваться. Кто туда пойдёт, того потом с деревьев сымают. И висельники всегда с отрезанными волосами, потому как на верёвке из этих самым волос и повешены.
– Знаем, бать, – кивнул Виль. – Только как по мне, сказки это всё. Не каждого же так вешали: кто-то же эти байки по земле разносит. Может, там разбойники какие живут и народ так пугают. Давно бы уже собрали войско да прошлись по тем местам, а они к нам
