подобие влажности, давая шерифу и окружному прокурору столь желанную передышку от сухого жара.
Миссис Брэндон вот уже более тридцати лет делила судьбу своего мужа: выпас скота, засухи на ранчо, фермерство. Ей редко доводилось жить в изобилии, но частенько приходилось испытывать удары судьбы, когда все нажитое их тяжелым трудом исчезало как дым. Но трудности лишь закалили ее характер. Она научилась философски относиться к жизни и придавать значение только тому, что действительно что-то значило. Ее жизненным кредо было – «помогай ближнему». Она умела создавать вокруг себя атмосферу уверенности и устойчивости. Миссис Брэндон могла приготовить обед на большую команду поденщиков, протянуть руку помощи немощному соседу или уложить единственным выстрелом с двухсот ярдов бегущего койота.
Младенец проснулся. Селби и Брэндон, покуривая на прохладной веранде, слышали капризные нотки в голосе ребенка, слабый и бесполезный протест против несправедливости окружающего мира.
Брэндон подошел к двери:
– Мать, может быть, тебе помочь?
Из кухни донесся голос миссис Брэндон:
– Я управлюсь. Она успокоится, когда я подогрею бутылочку.
– А ты еще не подогрела?
– Я купала девочку. Бедная крохотулька – столько проехать в автобусе и не ополоснуться. Возвращайся на место и поговори с Дугом. Здесь я все сделаю сама.
Брэндон вернулся с застенчивой улыбкой на лице:
– Снимай пиджак и отдыхай.
Селби вылез из пиджака, повесил его на спинку стула, закинул ноги на балюстраду веранды и закурил.
Спустя некоторое время к ним присоединилась и миссис Брэндон. Она не предпринимала никаких попыток скрыть свой возраст. Большая часть ее жизни прошла в тяжелом труде, вдали от салонов красоты. Ее образ жизни требовал мускулатуры, которую не приобретешь, сидя на диете шестидесятилетних дам, стремящихся сохранить фигуру двадцатилетних. Иногда она сама говорила: «Я ем от души, сплю как бревно, работаю как лошадь и наслаждаюсь жизнью». Какая-то часть этой суровой философии, видимо, нашла отражение в чертах ее лица – наблюдательные прохожие на улицах частенько оборачивались ей вслед, когда она шествовала мимо них.
В Мэдисон-Сити было свое избранное общество – кружок, который миссис Брэндон старалась избегать всеми силами. Иногда представительницы этого общества, лет на пятнадцать-двадцать моложе миссис Брэндон, изнемогая в бесполезной борьбе с лишними фунтами, говорили, что охотно отказались бы от диеты, если бы у них был такой же здоровый внешний вид, как у жены шерифа.
Селби всегда чувствовал себя великолепно, когда находился в обществе миссис Брэндон. Она заботилась о нем по-матерински и в то же время тактично, чтобы ненароком не сунуть нос в личные дела Дуга.
– Что ты сумела узнать? – спросил шериф у своей жены, которая устроилась в кресле и внимательным, хозяйским взглядом окинула веранду – не надо ли что-нибудь сделать.
– Мать оказалась очень заботливой. Думаю, она советовалась с доктором о том,
