они только периодически снижают активность.
Чем вкуснее пища, тем толще талия и короче жизнь.
Даже от паралича можно избавиться, как Мюнхгаузен вытаскивал себя за волосы из болота. Приложи только фантазию и силу воли.
Движение – это жизнь, в том числе твоя уходящая.
Твоя жизнь идёт, даже, когда ты сидишь.
Тем, что дано тебе природой при рождении, надо вовремя и разумно пользоваться, чтобы потом не жалеть об упущенных возможностях.
Года уходят, а подростковые замашки нередко остаются.
Прошлое – как правило, время упущенных возможностей.
Огорчающие изменения внешности и здоровья человека с годами ускоряются – растут как снежный ком, катящийся с горы.
Возрастная немощь усиливает у эгоистов капризность и злобу, у альтруистов – покладистость и доброту.
Глядя на прошлое, думаешь о позапрошлом. Может, не стоило появляться на свет?
Чем дольше жизненный путь человека усыпан цветами, тем беспомощнее он при невзгодах.
В окне электрички мелькают столбы, как кусочки твоей улетающей жизни.
Мясо не забивается между зубами только у тех, у кого вставные челюсти.
Бедность – язва не на теле, а на душе общества. Тело не трудно тканью прикрыть, а душу успокоить можно, только, если это позорное явление вообще из жизни исключить.
Без эгоизма нет человека, а с эгоизмом – личности.
В бедах своих обвиняем других.
В молодости внешностью привлекаем, в старости – пугаем.
В молодости – вспыльчив, в старости – капризен и обидчив.
В молодости – гикаем и скачем, в старости – охаем и плачем.
В молодости по глупости мы мудрости не понимаем, в старости – по деменции уже обычные слова забываем.
Внешний вид – индикатор здоровья.
Внимательность без подношения, как чай без варения.
Вранье, как ветхое старьё – даже при малых усилиях расползается.
В расцвете внешней привлекательности к человеку со стороны масса внимательности. Эти качества у него тают и большинство поклонников от него сбегают.
В расцвете сил и привлекательности пиры жизни ослепляют человека. Ему кажется, что так прекрасно будет до окончания его века. Но годы часто плюсы на минусы меняют и счастливца нередко в помойную яму отправляют.
Все мы люди и ничто человеческое нам не чуждо, включая пороки.
В семьдесят пять при ходьбе лучше ступни выше поднимать.
Всё подвержено тленности, кроме трудолюбия и человеческой лености.
Всё подвержено старению, даже профессионализм и бытовое умение.
Всё течёт – всё изменяется, только человек, по-прежнему, за жизнь цепляется.
Всё чаще мы обращаемся к силе, а это верный путь к собственной могиле.
Вспыльчивость
