(так же тихо). Ну, ладно, режь, только подальше, чтобы я не слышал.
Мельник. Небось не услышишь, чик по горлу и не пикнет.
Мельник уходит. Молчание. Ветер опять поднялся. Слышно, как лес шумит. Борис, упершись локтями в колени, опустил голову и сжал ее ладонями. Черный кот, спрыгнув с печи, ластится к ногам Семена. Тот отталкивает его ногою: «Брысь». Кот, выгнув спину горбом и ощетинившись, жалобно мяучит. Выйдя из-под лавки, вороненок ковыляет по полу, волоча больное крыло.
Семен (хлопая на него ладонями). Брысь и ты, поганец!
Вороненок хочет взлететь на одном крыле и не может, падает, опять ковыляет, косит на гостей одним глазом, разевает кроваво-красный клюв и каркает.
Семен. Государь, а Государь!
Борис (не поднимая головы). Ну?
Семен. Старый-то плут, кажись, что-то пронюхал, а, может, и раньше знал. Ох, берегись, Государь! Что как не мельник тут главный колдун, а Шуйский? Он тебе наколдует… Я бы этого мельника на первый сук вздернул да всю его чертову мельницу огнем спалил!
Борис. Может, и спалю, но раньше судьбу узнаю.
Семен. Эх, Государь, что узнать? От судьбы не уйдешь, человек в судьбе не волен.
Борис (поднимая голову). Нет, волен, только бы знать, только бы знать! (Прислушиваясь). Что это? Слышишь? Режет!
Семен. Что ты, батюшка, полно! Ветер воет в трубе, аль ржавая петля в дверях визжит. Вишь, как всполошился, и меня-то жуть проняла. Ох, Государь, лучше уйдем от греха! Сколько молились, постились, да прямо из святой обители в гнездо бесовское. Грех!
Борис (глядя ему в глаза с усмешкой). Вот чего испугался! Нет, брат, нам с тобой греха бояться, что старой шлюхе краснеть!
Входит Мельник.
Мельник. Готово, боярин, пожалуй!
Борис выходит с ним через низкую дверцу на лестницу, ведущую вниз, где слышен шум, гул жерновов и стук колеса.
2
Тою же глухой тропинкой, как давеча Годуновы, пробираются два чернеца, Мисаил и Григорий[9], с посохами в руках, с тяжелыми за плечами котомками, в облепленных грязью лаптях, насквозь промокшие. Мисаил, лет сорока, низенький, жирный, красный, с веселым, добрым и хитрым лицом; Григорий, лет двадцати, высокий, стройный, ловкий, с некрасивым, но умным лицом, рыжий, голубоглазый. Мисаил чуть ноги волочит, кряхтит и охает; Григории идет бодро.
Ясное небо, яркий месяц, сильный ветер. Лес шумит, как море.
Григорий. Вот она, мельница!
Подходит к окну, стучит.
Мисаил. Ох, Гришенька, боязно. Мельник-то, слышь, колдун. С чертями водится. Ну, как откроет окно, да такая оттуда харя выглянет, что свет не взвидим!
Григорий. Пусть харя, только б в избу пустил, не ночевать же в лесу!
Опять стучит. Окно приоткрывается.
Семен (изнутри). Кто там?
Григорий. Странники Божьи, иноки смиренные. В лесу
Григорий – Лжедмитрий I – Юрий Богданович Отрепьев) (ок. 1582–1606), русский царь (до 1606 г.). Сын стрелецкого сотника Отрепьева, слуга Ф. Н. Романова. Монах кремлевского Чудовского монастыря, ставший дьяконом и приближенным Чудовского архимандрита. Назвавшись сыном Иоанна Грозного. Заключил тайный договор о передаче польскому королю Сигизмунду III Черниговско-Северской земли, а семье Мнишков – Новгорода и Пскова, о военной поддержке польского двора в войне со Швецией. Тайно принял католичество. Первый русский император.
Мисаил – Михаил Трофимович Повадьин, боярский сын из Серпейска. Сподвижник Отрепьева, поверивший в его царское происхождение.
