барабанил и барабанил по карнизам.
– Когда же кончится этот дождь, – смятённо проговорила она себе под нос, нарезая картошку на сковороду.
– Так что там в мире делается? – спросил он.
Роско неожиданно заскулил, Алёна оглянулась на него и увидела, что тот подобрался поближе к хозяину, положил голову тому на бедро и поскуливал от удовольствия, когда Фёдор чесал его за ухом.
После его вопроса припомнился известный всем фильм, и Алёна с лёгкой усмешкой проговорила:
– Стабильности нет.
– Ну, это как раз нормально. А что с Костровыми?
Отчего-то напряглась. Кашлянула, но заставила себя ответить:
– Костров-старший умер.
– Умер и его похоронили, – безразлично поддакнул Фёдор.
– Но в стране скандал.
Он неожиданно рассмеялся.
– Подумать только, скандал. При его жизни всё было чистенько и опрятно, а как помер, так скандал. Вот она, жизнь политика. Причём, заметь, не только российского. Не знаю почему, но это успокаивает.
– Что коррупция не только у нас?
– Весь шарик погряз.
– И поэтому вы сидите здесь в компании собаки?
Он помолчал, разглядывал её, взгляд опустился с вьющихся волос по узкой спине, на мгновение остановился на бёдрах, но потом спустился к её ножкам в его носках.
– И поэтому тоже, – ответил он после паузы. – А у тебя вот другой бзик. Тебе надо мчаться куда-то в ночь и дождь, ради идеи. Так что ты собиралась здесь найти?
– Кострова-младшего.
– Зачем? Ты думаешь, он стал бы с тобой разговаривать?
Алёна в расстройстве закусила губу.
– Нет.
– Тогда зачем?
Пришлось повернуться к нему. На сковороде скворчала жарящаяся картошка, ею пахло на всю кухню, а Алёне предстояло стоять под взглядом небритого мужика и объясняться с ним на тему своих действий и работы журналиста в принципе. А Фёдор ещё так смотрел на неё, с насмешкой взрослого пожившего мужика, которому все её слова кажутся детским лепетом.
– Вы не понимаете, его все ищут.
– Кто?
– Все. Милиция, Следственный комитет. Журналисты. Все. Всем любопытно, почему он сбежал.
Фёдор докурил, затушил окурок, а сам носом шмыгнул. После чего хмыкнул.
– Наверное, потому что его все ищут. Я бы тоже сбежал.
– Может быть, – не стала Алёна спорить. – Но дело ведь не в этом. Если бы я его нашла…
– Я понял, можешь не продолжать. Если бы ты его нашла, ты бы разнесла это на весь свет, и тебе бы вручили медаль.
– Не вручили бы мне никакой медали. Но тогда меня бы заметили.
– Как печально это прозвучало. Ты настолько плохой журналист?
Она решительно качнула головой.
– Я хороший журналист. И я всегда довожу всё до конца.
– До какого?
– До логического, – с нажимом
