моментов. Но полиция будет рада, что избавилась от опасной банды и раскрыла преступление по горячим следам. Поэтому вряд ли будет сильно усердствовать в осмотре места преступления. А потом восстановить все в деталях будет уже невозможно. Вот от чего надо избавиться, так это от испорченной одежды. В пиджаке, жилете и рубашке дырка от ножа, и они залиты кровью. Хорошо, что на брюки не попало. Рубашку рвем на лоскуты и перевязываем истекающего кровью Прохора, которого Ганс уже отправил в спасительное беспамятство. Вот с пиджаком и жилетом сложнее. Приходится имитировать неглубокий порез от ножа, потом еще и шрам останется. Но куда деваться? Все должно быть правдоподобно. Хорошо, что в дорожном чемодане запасная рубашка есть, не придется смущать народ своими голыми телесами. А теперь с большой осторожностью грузим раненого Прошку в карету, сам на облучок, и вперед! До ближайшей станции недалеко, и там даже могли услышать выстрелы. Оттуда и начнем внедрение в местное общество.
Переполох на станции я устроил изрядный. Давно здесь такого не случалось. Подлетает карета, на облучке сидит явно не кучер, а как минимум представитель местной «золотой молодежи», правда сильно помятый, и орет дурниной:
– Доктора!!!
На мое счастье, нашелся и доктор. Остановился на станции передохнуть, а тут труба зовет, клятву Гиппократа выполнять требует. Правда, медикус сразу въехал в ситуацию и попытался оказать помощь. Но внимательно осмотрев рану, лишь покачал головой.
– Увы, Юрий Александрович. Вашего слугу не спасти. Задета печень, а с такими ранами не выживают. Самое лучшее, что мы можем сделать, это не приводить его в сознание. Мне очень жаль… Давайте вас осмотрю…
После осмотра доктора и перевязки избавился от испорченных пиджака и жилета, отдав их местным служителям на тряпки. Благо нашлась у них в подсобке старая куртка служащего почтового ведомства, вот мне ее и уступили за чисто символическую цену, заодно напоив чаем с баранками. Попросили дождаться полицию, поскольку происшествие из ряда вон. Давно здесь такого не было. В Петербург уже сообщили. Да я и сам не рвался ехать куда-то на ночь глядя. Прохор вскоре умер, что засвидетельствовали доктор и служащие станции, поэтому торопиться уже некуда.
Утро следующего дня началось с визита полицейских чинов, взбудораженных таким громким событием. Прохора увезли, а мне пришлось общаться с дотошным следователем Петром Крашенинниковым, озвучивая свою версию событий. Одним из знакомых моего батюшки. Видимо, поэтому его сюда и направили. Сразу стало ясно, что человек дело знает. С таким надо ухо держать востро. Правда, когда мы прибыли на место преступления, лицо следователя осветила улыбка.
– Ба, знакомые все лица! Говорил же, что рано или поздно этим закончат.
– Вы их знаете, Петр Савельевич?
– Очень даже хорошо знаю. Некто Потоцкий Вацлав и Воскобойников Герасим, оба из мещан. Занимались не совсем законными делами, но до сих
