ещё водятся молоденькие сноубордисты.
Кристина сделала из пледа гнездо и уложила туда котёнка, нежно гладя его мягкую спинку и маленькие ушки.
– Ах ты, мой крошечка! Ах ты, мой маленький! Какой же ты мягонький!
– И-и-и-и, – пищал котёнок.
– Как же тебя назвать? Барсик? Нет, не подходит.
– И-и-и-и, – ответил котёнок.
– Ты же не котёнок, ты мышонок! Такой серенький и так тоненько пищишь, как мышка, – тут Кристина взглянула на свою пижамку, купленную папой для неё в Диснейленде. На пижамных штанишках был узор из голов Минни Маус с красным бантиком. – Точно! Я назову тебя Микки! Мой маленький Микки Маус, у тебя голосок точь-в-точь как у него.
– Клупость какой! – вдруг отчётливо пропищал котёнок.
Кристина вздрогнула и удивлённо уставилась на Микки.
– Ты… ты что это, говоришь?!
– Мильх, коворю, дафай, – пискнул котёнок, – йогурт, на худой конец. А то сидит тут, турацкие клички притумывает.
– Папа! – закричала Кристина и бросилась вон из комнаты. – Папа! Котёнок говорящий!
– И что же он говорит? – поднял бровь отец, который успел переместиться на кухню вместе с бабушкой и пил чай, – не о политике рассуждает, надеюсь? Терпеть не могу разговоров о политике за столом.
– Папа, не смейся! Это правда! Я сама слышала. Он сказал: «Дай мне молочка или йогурта, на худой конец»!
Бабушка ласково улыбнулась, достала из холодильника пакет молока, а из буфета блюдечко:
– Ну, неси сюда своего кота говорящего, будем его кормить.
Когда Микки удовлетворенно зачавкал над своим блюдцем, бабушка обняла Кристину:
– Наверное, ты у меня сказочная принцесса. Ведь только принцессы из сказки могут понимать язык зверей и птиц.
– Бабушка, милая! Ты ведь поживёшь с нами ещё?
– Поживу, девочка моя, поживу. А летом ты поедешь ко мне в Вену. Хочешь? Будем гулять с тобой целыми днями, и я куплю тебе самый вкусный Захер во всей Австрии, да?
– Да, бабушка, – ответила Кристина и прижалась к старушке. Впервые за долгое время с того дня, когда мамы вдруг не оказалось дома, а потом пришли полицейские и долго всех расспрашивали, и было страшно, и грустно, и хотелось плакать, впервые с тех пор Кристине стало спокойно и радостно на душе.
– А папу мы отпустим поработать в Финляндию, да, милая? Мы ведь сильные девочки, и сами тут проживём. Ты да я, да тётя Соня…
– Да Микки! – весело подтвердила Кристина. – Я так котёнка назвала. Микки, как Микки Маус!
Микки Маус лежал возле блюдца кверху брюхом и тихонько икал. Блюдце было вылизано до дна.
Глава вторая, в которой Кристина спасает творческое наследие русских писателей
4 года спустя.
– Вообрази, дорогая! – хитро прищурившись,
