общество, в котором жили? Опережали в своём умственном развитии то время, в котором мы живём. Вот тогда их изолировали за это от себя люди прошедшего времени, считая умных людей глупыми существами.
Куда теперь определят меня в психушке, в ранг умных или глупых? Но лучше бы меня никуда не определяли, а отпустили домой. Меня и так сейчас ищут.
– Пойдём со мной. – сказала мне, Мамочка, когда она опять появилась в палате. – Поможешь мне с обедом.
Мы вышли опять в коридор. Пошли в противоположную сторону к выходу во двор. Спускаясь по ступеням, услышал жуткий крик женщины, которая плакала и звала людей на помощь. Над ней кто-то издевался.
– Вот кабели! Опять женщину насилуют. – зло, сказала Мамочка. – Будь моя воля, то бы их замочила.
Она осеклась, так как в это время из палаты женщины вышли два санитара, которые привезли меня.
– Привет, братан! Уже осваиваешься? – сказал один из них. – Может быть, ты зайдёшь в палату? Трахнешь одну телку, пока она ещё свежая. Ты смотри с Мамочкой осторожно. Сегодня ты её трахаешь, а завтра она тебя может трахать. Все зависит лишь от неё, а так она у нас только с виду смирная всегда. Остерегайся!
– Хватит, Жлобины, порезвились и баста. – со злостью, осекла она, обеих санитаров. – Сейчас обед!
– Ну, ладно, уж, пошутить нельзя. – стали оправдываться братья. – Братан! Ты с нами или нет? Подумай!
– Только привыкаю. – как бы оправдываясь, ответил. – Пару дней посмотрю, возможно, соглашусь с вами?
Мамочка вышла во двор. Последовал за ней. Большой двор окружён огромным кирпичным забором, утыканный толстыми кусками острых стёкол. Забор окутан колючей проволокой сверху и по бокам.
В некоторых местах забор тесно сливался в единое целое с главным корпусом, откуда мы с ней вышли, и, с двумя зданиями поменьше. Все возможные места выхода за пределы психушки густо запутаны колючей проволокой.
Ровные стены забора и зданий утыканы острыми стёклами. В некоторых местах видны пятна засохшей крови и лохмотья окровавленной одежды.
Свидетельство бывших попыток побега из психушки. Даже многочисленные скелеты кошек и птиц указывают на то, что отсюда бежать никому невозможно.
– Это бесполезная мечта. – сказала Мамочка, словно прочитала мои мысли. – За сто лет отсюда не убежал ни один человек. Если ты будешь со мной откровенным, то мы с тобой убежим из этой страшной ловушки.
– Ты разве здесь не работаешь? – удивлённо, спросил, её. – Вроде ты тут свободно ходишь всюду?
– Здесь родилась. – шёпотом, ответила Мамочка. – Свободна, только внутри этого колючего двора больницы.
Она показала рукой вокруг зловещего забора. Мы подошли к небольшому домику, который был одновременно кухней и прачечной психушки. Мамочка показала мне знак молчания.
Мы прошли дверь кухни, помещение которой разделено рядами столов и разных печей. По количеству кухонных принадлежностей
