это храмом. Каменная крепость. Четыре башни. Объемные ворота. Крепкий орешек. Все так, каким описывала его Ньёруна. Ворота в храм были со стороны берега. Дабы не допустить бегства врага или его прорыва, два отряда будут пресекать подобные желания защитников. Я отправил вдоль озера повозку, которая разгрузила противовесы. Каменные глыбы, которые можно использовать в качестве снарядов, будут доставляться с берега. Их тут полно.
Я и Сокол верхом на лошадях отправились в сторону ворот. Агу я оставил помогать устанавливать противовесы. Мы были на расстоянии метров двухсот от храма, когда в нашу сторону прилетела стрела. Предупреждение. Что же, будем знать дальность обстрела. Я приказал подтянуть орудия ближе к прилетевшей стреле. Спасибо, неизвестный стрелок, а то я не знал насколько близко можно ставить требушеты.
А дальше началось сплошное безобразие с нашей стороны. Требушеты стреляли один за другим. Мы намеренно заставляли чаще работать орудия, чтобы была хорошая плотность стрельбы. Каждое удачное попадание сопровождалось улюлюканием с нашей стороны. А из-за того, что расчеты требушетов были пристреляны, улюлюкали мы все время. Баллисты, поставленные напротив ворот, были заряжены для возможного выхода противника.
Все утро и полдень мы стреляли по башням и стенам. Крепость стала похожа на груду камней. Одна башня обвалилась полностью, так как мы попали в основание сооружения по касательной. Ворота мы снесли ближе к обеду. Я приказал прекратить стрельбу. Жалкое зрелище, а не храм.
– Ага, пошли, посмотрим на наших врагов, – бросил я товарищу.
Обеликс был хмурым. Он хотел крови, а тут получилось даже не избиение – будто тапком муху прихлопнули.
Я скомандовал атаку. Руины крепости не впечатляли. Везде валялись искореженные строения, лошади и трупы. Посреди этого бедлама росло раскидистое дерево высотой метров шесть. У корней гигантского древа был колодец. Заглянув в него можно было увидеть смердящие трупы, плавающие в собственной крови. Мерзость. Я пробрался в полуразрушенное здание, которое стояло в центре замка. Ньёруна говорила, что это и есть храм. Всюду была разбитая утварь. Канделябры, столы и стулья, одежда и посуда. Такое ощущение, будто кто-то впопыхах пытался скрыться. Помыкавшись из угла в угол, не нашел ничего интересного.
Мы с Агой вышли во двор и ждали пока мои воины пограбят храм и попробуют отыскать выживших.
– Государь, – Сокол вышел из храма, – мы нашли подземную часть храма.
– Ага, – я кивнул богатырю, – идем громить супостата.
Мы кинулись вперед, предвкушая схватку. Лаз, который обнаружил Сокол, был в одном из обвалившихся арочных пролетов. Туда уже вошел десяток наших лазутчиков. Мы спускались по витой лестнице. Ага шел впереди, высоко поднимая факел, чтобы освещать ступени. По ощущениям мы забрались метров на десять вниз.
Добравшись до конца лестницы, мы вошли в узкое помещение. Здесь уже стоял наш десяток, который зашел раньше нас.
