казалось, звучали в моей голове постоянно. Когда я женился на Аминe, я думал, что Лейла смирится, потому что она сильная. Потому что у нас не было другого выбора. Но с каждым днём я всё больше осознавал, что именно я разрушил её мир.
Мама пыталась поддержать меня. “Ты всё сделал правильно”, – говорила она. И все вокруг подтверждали это: “Твоя обязанность – продолжить род, дать семье наследника”. Но чем чаще я слышал эти слова, тем тяжелее мне было. Я не чувствовал себя правым. Ни одно из этих мнений не смогло заглушить той боли, которую я причинил женщине, которая была со мной все эти годы.
Каждый раз, когда я думал о том, чтобы поехать к Лейле, чтобы поговорить с ней, мне не хватало смелости. Я боялся увидеть в её глазах ту боль, которую знал, что сам же и причинил. Я понимал, что вернуться к ней – это столкнуться с правдой, которая уже стала частью нашей жизни. Правдой о том, что я разрушил то, что у нас было.
Но однажды вечером, когда я сидел в одиночестве в нашей теперь пустой квартире, я осознал: больше ждать нельзя. Лейла не вернётся сама. Если я не пойду к ней, я потеряю её навсегда. Я уже потерял её доверие, и теперь, возможно, был шанс вернуть хотя бы её присутствие в моей жизни.
Встав с дивана, я чувствовал тяжесть на душе. Я не знал, как она примет меня, не знал, готова ли она вообще снова увидеть меня. Но оставаться в стороне я больше не мог.
***
Калининград… Я не могла поверить, что снова здесь. Я давно мечтала вернуться в этот город, который так глубоко запал мне в душу с детства. Мне было десять, когда мы с мамой и папой поехали сюда навестить брата отца. Это было наше единственное семейное путешествие, и тогда оно казалось мне настоящим чудом. Я помню, как мы гуляли по старым улочкам, держась за руки. Папа шутил, мама смеялась, а я смотрела на город с огромным восхищением, будто попала в сказку.
Теперь же, когда поезд медленно въезжал на вокзал, я чувствовала что-то другое. Город по-прежнему был прекрасен, но внутри меня всё перемешалось. Я возвращалась не к чуду, а к самой себе, пытаясь вырваться из тисков прошлого, оторваться от боли, которую оставил Салман.
С тех пор, как я заложила всё, что у нас было, и решила начать новую жизнь, прошло всего несколько дней. И хотя каждый шаг был для меня как маленькая смерть, я знала – у меня нет выбора. Оставаться рядом с ним, в том доме, где каждое воспоминание о нас теперь было разрушено, я просто не могла.
Когда я приехала в Калининград, я сняла маленькую квартиру в старом районе города. Она была скромной, но мне больше и не нужно было. Впервые за долгое время я чувствовала себя спокойно. Здесь не было его. Здесь не было её. Было только моё одиночество, которое стало моим единственным утешением. Я каждый день выходила на балкон, вдыхала этот прохладный воздух, и в нём ощущала что-то знакомое, наверное отголосок того детского счастья, которое у меня когда-то было. Это успокаивало меня, хотя и ненадолго.
Я могла бы научиться жить заново. Но вечером, когда я возвращалась в свою пустую квартиру, меня накрывала
