всматриваться в то, что летит среди снежинок. Попадешься на глаза Крысиному королю, отметит он тебя, – будешь лететь в его свите и никогда не узнаешь покоя».
За окном промелькнул очередной городок на берегу озера: россыпь сонных мигающих огоньков. Сейчас, когда ночь миновала, в Мие пробудилось что-то похожее на стремление сопротивляться. Она словно бы опомнилась, проснулась: то и дело косясь в сторону черного пальто опекуна, Мия думала о том, что ей делать дальше.
Оливер Гринн совсем не прост. Возможно, в его губную гармошку встроен какой-нибудь артефакт, который заставляет подчиняться хозяину. Возможно, когда отец угрожал отдать Мию в земли Крысиного короля, он знал о том, что дядюшка, тройная вода на киселе, действительно могущественный колдун. Как бы там ни было, Мие предстоит жить с ним в одном замке – и сейчас она собиралась выжить и вернуться домой.
Захочет ли Оливер Гринн возвращать ее? Или ему просто нужно спокойно распоряжаться деньгами племянницы, как и положено опекуну? Мие хотелось думать, что все здесь связано только с деньгами, – так ей было спокойнее.
Деньги предсказуемы, в отличие от призраков и королей.
«Клянусь, – подумала Мия и сразу же поняла, что клятва звучит излишне торжественно, как в романах, когда рыцари присягали на верность своим владыкам, но тотчас же махнула на это рукой. – Клянусь, что никогда не стану послушной куклой, не склонюсь перед Крысиным королем и тем, что идет за ним в зимнем мраке. Я буду сопротивляться и сражаться. Я обязательно вернусь домой».
Клятва, пусть и детская, придала ей сил, словно кто-то открыл окно, впуская в комнату бодрящий веселый ветер. Мия откинулась на спинку дивана, вздохнула и решила, что пока Оливер не сделал ничего плохого. Он спас множество людей от мук и смерти – его нужно благодарить, а не шарахаться в сторону, словно от привидения. Но в этом добром поступке Мия чувствовала столько тьмы, что все в ее душе поднималось, чтобы сразиться с ней.
Мия и сама не ожидала от себя такой решительности, но это помогло ей окончательно прийти в себя, и она подумала, что Оливер мог бы, например, связать несчастных бандитов, которых зачаровала музыка его губной гармошки, и передать их в руки полиции на ближайшей станции, но он предпочел отправить их в глубину леса на верную гибель. Почему? Сквозь сон она слышала, как поезд остановился на какой-то станции, в вагон вошли новые пассажиры, – ведь можно было бы сдать бандитов здесь, на каждой станции, даже самой маленькой, есть полиция.
Но он не стал. Он предпочел убить. Вряд ли они проснулись утром среди сугробов, бодрые и веселые после сладкого сна на свежем воздухе.
Опекун вошел в купе примерно через четверть часа, сперва осторожно приоткрыл дверь, заглянул и, убедившись, что Мия уже не спит, поинтересовался:
– Как прошла ночь?
Мия думала, что не сумеет улыбнуться, но сумела.
– Не поняла, как заснула, – призналась она. – Мы скоро приедем?
Оливер
