на одно лишь – чтобы лучше биться. А вот зачем ему битвы – вопрос этот еще не приходил царевичу в голову. Настанет день, и придется задуматься: умрет Перимед, тогда ему, Эсону, быть царем в Микенах, но пока для раздумий нет особых причин. И ныне его ждала новая битва, он шел на нее столь же непринужденно, как на каждую из тех, в которых ему приходилось участвовать за двадцать один год своей жизни.
– Стой здесь. – Стражи остановили его за руки. Впереди за аркой уже виден был большой двор, усыпанный песком. С кожаными ремнями в руке подошел покрытый шрамами кулачный боец.
В этот миг издалека донесся гул, словно чудовищный зверь шевельнулся в глубинах земли. Почва затряслась под ногами.
Стены пошатнулись, дрогнули колонны, сверху с пылью посыпалась штукатурка.
Эсон дернулся вперед к безопасности – под открытое небо. Сильные руки потянули его назад.
– Не трусь, горец, ты не мертв еще. – Стражи со смехом следили, как Эйас привычными движениями обматывал кожаными ремнями руки Эсона. – Атлантида чересчур прочно сложена, она не развалится, когда потрясатель земли Посейдон колышет недра. Ты еще поживешь немного, тебя ждет бой с Темисом, а умрешь, когда он убьет тебя. Час твоей судьбы еще не настал.
Отсутствие страха у стражей подбодрило и Эсона. Он знал, что на островах земля иногда сотрясается, да так, что дома рушатся и потоки жидкого камня истекают из земных глубин. Значит, земля здесь трясется нередко, раз никто вокруг не выказывает беспокойства. Он следил, как Эйас обматывал его руки тонкой кожей. Наложив первый слой, боец пристроил к костяшкам пальцев свинцовую пластину, привязав ее широкой полосой кожи потолще.
– Вот тебе и молот, – приговаривал Эйас, привязывая к другому кулаку такую же свинцовую полоску. – С одной кожей на кулаке приходится повозиться, чтобы убить человека. Для этого нужен свинец. – Снаружи пронзительно взвыли рога, и Эйас торопливо закончил наматывать ремни. – Вот и сигнал. Тебя требуют. Умри хорошо, горец. Многие почли бы за честь умереть от кулака царевича Атлантиды. – Он криво усмехнулся.
Руки Эсона неуклюже висели, как онемевшие копыта. Он поглядел на кулаки, пристукнул ими друг о друга. Лучше бы, конечно, любое другое оружие, но и это сойдет.
– Выходи, – приказал один из стражей и подтолкнул Эсона мечом в спину.
Не оборачиваясь, Эсон коротко ударил кулаком, угодив стражнику прямо в живот.
Охнув, тот перегнулся, меч звякнул о камни. И прежде чем прочие успели пошевелиться, Эсон шагнул вперед – на арену. Двор оказался огромным; с трех сторон его окружал дворец, четвертая была огорожена низкой стенкой, за ней начинался обрыв. В центральной части двора располагалась широкая лестница, по бокам которой шли два ряда ярко-красных колонн, сужавшихся книзу. Такие же колонны шли сверху вдоль балконов, кое-где над ними золотом блестел двойной топор Атлантиды. У балконов и
