Только сейчас я замечаю, что ее правый глаз изрезан лопнувшими сосудами. – Я не из тех девчонок, которые тебе ножки целуют. Мне плевать, чего ты хочешь, а чего нет. Мне не интересно твое обаяние. Так что, если хочешь помочь, просто скажи, где я могу найти того, кто отвечает за молодые таланты.
Обалдеть. Да у девочки сильный характер. Мне нравится.
– Ноги же мерзкие, – отвечаю я. – С какой стати мне хотеть, чтобы кто-то…
– Нокс.
Я приподнимаю уголок рта:
– Так и быть. Он стоит перед тобой.
Она прищуривается и смотрит мимо меня по обе стороны. Увидев там одних детей на досках и лыжах, она снова поворачивается ко мне:
– Очень смешно, Нокс.
Я усмехаюсь:
– Тебе не кажется нечестным, что ты знаешь мое имя, а я твое – нет?
– Нет.
Я невольно смеюсь:
– Хорошо. Может быть, ты скажешь мне, когда я скажу, что это я отвечаю за молодые таланты.
На ее лице написано удивление.
– Ты же это не всерьез, правда?
– Настолько же, насколько я стою перед тобой.
Она ненадолго закрывает глаза, а затем поворачивает голову в сторону и смотрит вдаль:
– Это было очевидно.
– Выкладывай: ты знаешь кого-нибудь, кто хотел бы обучать мелких сорвиголов? Но предупреждаю: за посредничество я не плачу.
Она не смеется над моей шуткой. Вместо этого она просто смотрит на меня без выражения и жует щеку, погруженная в свои мысли. Наконец, она произносит:
– Я хочу работать.
Сначала я думаю, что ослышался. Но когда она больше ничего не говорит и до меня постепенно доходит, что она говорит всерьез, я смеюсь в недоумении:
– Нет, не хочешь.
– Ну надо же! Ты действуешь мне на нервы, ты в курсе?
– Тогда почему ты до сих пор здесь?
Она пристально смотрит на меня:
– Потому что мне нужна эта работа. Я настроена серьезно. Что не так?
Прямо на нас мчится ребенок на сноуборде. Я осторожно поднимаю руку и отодвигаю свою собеседницу в сторону. Она снова вздрагивает, но, по крайней мере, меня больше не бьет.
– Так вот… – мой взгляд переходит с ее лица на ноги и обратно. – Ты очень миниатюрая. Молодые таланты – это в основном мальчики пубертатного возраста. Они утомляют. Они говорят глупости, требовательны, и с ними приходится действовать решительно. А у тебя, напротив, такой вид, будто они тебя сшибут при первой же возможности.
Она раздувает ноздри:
– Это сексизм! Хоть я и не парень, я все равно умею быть твердой.
– Возможно. Но все-таки… – я неуверенно втягиваю нижнюю губу и провожу по ней зубами. – Ты знаешь что-нибудь о фитнесе?
Она вздергивает подбородок:
– Я занимаюсь фигурным катанием в «АйСкейт».
Это меняет все. В мгновение ока. «Фигуристка».
От этого слова у меня
