и предначертание? Где, спрашиваю?
Современным отрокам развивать мысль и фантазию не нужно, у них всё в смартфоне есть. Бабу голую – на. Двух баб голых – на. Математику можно так изучать. Сколько будет, если одну маленькую белую женщину поделить на пять здоровых негров? Правильно – полмиллиарда просмотров. Заодно и сочинение можно написать – «Первый кастинг Наташи Ростовой», «Что видел кожаный диван?», «Пьер Вудман – француз в плену у русских».
В отличие от миллениалов, мне, как и многим моим ровесникам, приходилось усиленно фантазировать ввиду отсутствия под рукой наглядных, тык сказать, пособий. И от этой напряжённой работы ума такие философия, гуманизм и мораль произрастали, что Нобелевская премия мира маячила ровно на расстоянии вытянутой мозолистой руки.
В мечтах, когда школьные красотки были трахнуты по сотне раз при всех возможных обстоятельствах, во всех возможных позах, озорной глаз юного гуманиста-фантазёра упал на персону попроще.
Я уверен, что Фира Филькенгауэр очень удивилась бы, если не сказать – охуела, узнав, что в школьные годы на неё кто-то вздумал дрочить. Да, глубокому мыслителю приходилось поднапрячься, чтобы выдумать обстоятельства, при которых соитие с Фирой было бы возможным, ибо девушка махнула рукой на половую жизнь ещё в первом классе. Блёклая, тонкая, длинная и угловатая Фира, слегка выпучив свои белёсые глазки, оттопырив ушки, с хрустом грызла гранит науки, намереваясь получить все золотые медали и прочие регалии, причитающиеся отъявленным зубрилам и ботанам. Поговаривали, что если выиграть все районные олимпиады, то победительницу ждёт интеллектуально-развратная ночь с Максимом Поташёвым или даже с Фёдором Двинятиным.
Единственным поступком, которым Фира запомнилась одноклассникам, был психоделический бросок стулом в учительницу по русскому языку, которая посмела поставить Фире четыре с плюсом за рядовое сочинение и оттого едва не попрощалась со своей низкооплачиваемой постперестроечной жизнью. Фира всерьёз рассчитывала на знатоков-дефлораторов и сметала все препятствия на пути.
Ваш покорный слуга тоже не искал лёгких путей. Визуализировать красоток каждый дурак может, а ты попробуй подрочи на долговязую Фиру Филькенгауэр, что из десятого «А». Решение творческой задачи я нашёл примерно в такой фантасмагории:
Прогуливаясь у речки, я застаю Фиру в отчаянном положении, при попытке наложить на себя руки, и спасаю деву в последний миг.
– Фира, – взываю я, – что заставило тебя совершить сей необдуманный поступок?
– Алексей, – плачет Фира, – никто не алчет сорвать невзрачный цветок моей невинности. Так и увянет он в поле у тропинки…
– Всему есть решение, Фира, – уверенно отвечаю я. – Главное, не впадать в отчаяние. Приходи ко мне после школы, и я покажу тебе выход из сложившейся ситуации. (Уже тогда я был склонен к канцеляриту.)
Фира, конечно, приходит. Неуверенно комкает
