куст, повернула и, взвизгнув шинами, с ревом выехала на Кентнер-стрит.
– Боже, ты слышал, Билли?
Билли не ответил. Карлотта в ужасе к нему повернулась.
– Ты слышал?
– Да, мам, да.
Ей казалось, что Билли смотрел на нее как-то странно. В его глазах стояли слезы.
Карлотта проехала на красный по пустой дороге. Никого не было. Она бездумно пробиралась через лабиринт улиц мимо одинаковых темных домов.
– Притормози, мам, – попросил Билли. – Ты гонишь пятьдесят.
Карлотта опустила взгляд на спидометр и приподняла ногу с педали. Паника совсем заполнила ее сознание. Она действовала на автомате, на чистых инстинктах, как испуганный зверь.
– Где мы, черт возьми? – спросила она.
– Рядом с Колорадо-авеню, – ответил Билли. – Оно там, за заводом.
Карлотта инстинктивно выехала на Колорадо-авеню. Потом еще снизила скорость. До сорока миль в час.
– Слушайте, дети, – сказала она, сдерживая в голосе истерику. – Все будет хорошо. Вы поняли? Вы все в порядке?
Она обернулась через плечо и увидела Джули на заднем сиденье. Та молчала. До жути перепуганная. На переднем сиденье, все еще завернутая в одеяло, Ким хватала воздух ртом, слишком шокированная, чтобы даже заплакать. Сквозь охватившую ее панику Карлотта заметила, что Билли был в трусах, и это ее повеселило.
– Лучше завернись в это одеяло, Билл, – сказала она. – Мы едем к Синди.
Она повернула с Колорадо-авеню на север и теперь ехала с обычной скоростью в направлении ярких огней кинотеатров и мотелей Западного Голливуда.
– Где, черт…
– Поверни налево, – сказал Билли, накрываясь одеялом. – Нам почти до самого Голливуда.
Чудесным образом, словно двигаясь сама по себе, машина выехала на улицы, которые казались знакомыми: темные, потрескавшиеся, одиночные дома застилали большие многоэтажки.
– Здесь, – сказал Билли.
Карлотта остановилась перед огромным розовым зданием. На фасаде было написано El Escobar. Пожалуй, только это и отличало его от других жилых комплексов улицы. Из-за красно-синей гирлянды, которую кто-то выбрал в качестве освещения, пальмы перед домом походили на ужасные, болезненные растения.
Вся семья поднялась на крыльцо, Билли придерживал одеяло, чтобы не споткнуться.
– Так, – сказала Карлотта. – говорить буду я. Что бы я ни сказала, так и было. Если кто-то спросит вас о чем-нибудь, когда меня не будет рядом, скажете то же самое, – она огляделась. Девочки кивнули.
– Конечно, мам, – ответил Билли.
Карлотта позвонила в дверной звонок. «Какой нелепый у нас вид», – подумала она. Звонок – гудение – словно прорезал тишину ночи. Но никто не пришел. Карлотта нажала снова. А если никто не откроет? Затем рука медленно раздвинула шторы. Дверь сразу же открылась.
– Карлотта! – сказала Синди. – Билли! Что…
– О, Синди!
