опыта на как можно большую область тела для обретения большей способности его переносить – предлагает потенциал для улучшения самых разных результатов в сочетании со всеми видами терапии и всеми обычными методами работы с эмоциями, включая медикаментозное лечение.
Тем, кто не занят в помогающих профессиях, книга поможет осознать свои эмоциональные трудности, большие и малые, и послужит руководством к тому, как с ними работать. Если вы намерены использовать книгу для самопомощи (даже если вы психотерапевт), пожалуйста, не забудьте обратиться за профессиональной помощью, если оказались в трудном положении. Помните: в том, что касается эмоций, нам для разрешения ситуации всегда требуется поддержка других людей, кем бы мы ни были.
Я хотел бы кратко поделиться с вами личным и профессиональным опытом, который привел меня к работе по воплощению эмоций, и выразить благодарность тем, кто помогал мне на этом пути. Затем я представлю обзор издания по главам, после чего последуют рекомендации по стратегиям, которыми вы можете воспользоваться, дабы извлечь из этой книги максимальную пользу.
Работа по воплощению эмоций
В проницательной книге Faces in a Cloud: Intersubjectivity in Personality Theory представители интерсубъективного подхода в психоанализе Атвуд и Столороу доказывают, что разнообразные психологические теории, разработанные Фрейдом, Юнгом и Райхом, были сформированы индивидуальными историями, потребностями и личностями этих психологов1. Мой юнгианский аналитик Ричард Аугер часто отмечает, что мы учим тому, чему нам самим нужно научиться. Оглядываясь на свою жизнь и свой выбор направлений в психологии, я прихожу к выводу, что мои отношения с работой по воплощению эмоций в интегральной соматической психологии (ISP) не являются исключением. Я разработал ISP как комплексный психологический подход к задействованию всех уровней психики, индивидуального и коллективного, с воплощением эмоций в качестве основной клинической стратегии, для улучшения когнитивных, эмоциональных и поведенческих результатов во всех видах терапии.
Жизнь моя начиналась трудно. Мы с мамой чуть не погибли во время моего рождения. Я застрял в родовом канале, слишком узком для головы, а пуповина плотно обернулась вокруг шеи. Роды затянулись и проходили под присмотром крайне неопытной акушерки. Мы чудом выжили, как вспоминала бабушка по отцовской линии. Из-за родовой травмы я был близок к церебральному параличу; я узнал об этом по симптомам, которые испытал, прорабатывая родовую травму в терапии, и во сне о том периоде. Тот общий травматический опыт сблизил меня с мамой. Повторяющиеся длительные разлуки с ней, которые я переживал в возрасте от десяти месяцев до пяти лет, являлись, вероятно, еще более травмирующими из-за родовой травмы и тесной связи между нами. Добавьте сюда физическое, вербальное и эмоциональное насилие, которому подвергал меня отец, и вы поймете, что моя история не из простых! Однажды мне приснилось, что я зашел
