организмы реагировали на благодатную с биологической точки зрения солнечную энергию. Отсюда уже недалеко до представления о более сложных существах, активно борющихся за энергоресурсы и в конце концов развивающих в процессе эволюции способность оценивать шансы альтернативных действий на успех.
Сознание, по моему мнению, развилось из опыта подобных организмов. Представьте себе дневной жар и ночной холод с точки зрения этих древнейших живых существ. Физиологические показатели, регистрирующие эти переживания, были предшественниками нашего первого восприятия восхода солнца.
Многие философы и ученые все еще убеждены, что сознание не выполняет никакой физической функции. Моя задача в этой книге – убедить вас в достоверности иного объяснения. Для этого мне требуется убедить вас в том, что чувства – это часть природы, что они принципиально не отличаются от других природных явлений и существуют в причинно-следственной матрице мира вещей. Сознание, как я собираюсь продемонстрировать, обусловлено чувствами, а чувства, в свою очередь, – тем, удачно складывается ваша жизнь или неудачно. Сознание существует для того, чтобы она складывалась удачно.
Трудная проблема сознания считается величайшей неразрешенной загадкой современной нейробиологии, а может быть, и науки в целом. Решение, которое предлагается в этой книге, предполагает радикальный отказ от традиционных подходов. Поскольку кора головного мозга – средоточие интеллекта, практически все убеждены, что она является и средоточием сознания. Я с этим не согласен; сознание устроено намного примитивнее. Его порождает часть мозга, общая у людей и рыб. Это и есть тот самый «скрытый источник», который я имел в виду, давая название книге.
Сознание не следует путать с интеллектом. Вполне возможно ощущать боль безо всякой рефлексии на тему, что эта боль значит. Точно так же желание поесть – чувство голода – не обязательно подразумевает какое-либо интеллектуальное осмысление жизненных потребностей. Сознание в его элементарной форме, а именно чувство в чистом виде, – удивительно простая функция.
Такого же подхода придерживаются еще три выдающихся нейробиолога: Яак Панксепп, Антонио Дамасио и Бьерн Меркер. Направление исследованиям задал Панксепп. Он (как и Меркер) проводил эксперименты на животных, Дамасио (как и я) этого не делал. Многих читателей ужаснут результаты опытов на животных, о которых я рассказываю здесь, именно потому, что они говорят о том, что животные чувствуют так же, как и мы. Все млекопитающие переживают чувства боли, страха, паники, горя и тому подобное. По воле иронии, именно исследования Панксеппа устранили любые разумные сомнения на этот счет. Наше единственное утешение состоит в том, что благодаря его открытиям подобные исследования уже нельзя проводить столь же бездумно, как прежде.
Я стремился сотрудничать с Панксеппом,
