«гав», продолжила рыться в битых кирпичах и обломках.
В коридоре дома № 7 мужчина упал в лужу неопознанной жидкости, торопливо попытался подняться, но упал снова. Не осмеливаясь еще раз взглянуть на странную выпуклость на дне пузыря, осторожно развернулся и пополз, а когда выбрался из лужи и его подошвы перестали скользить, со всех ног бросился вниз по лестнице.
Эти звуки снова привлекли внимание бродячей собаки. Она с любопытством наблюдала за его движениями – и вдруг залаяла.
Если б она могла смеяться, если б могла размышлять, то весело подумала бы: «Почему этот человек, как и я, стоит на четвереньках?»
Конечно, ничего из этого она не умела. Из-за их принадлежности к двум разным видам она не могла понять его страха.
Выпуклость внизу мешка хоть и была нечеткой, но мужчина все же смог различить человеческое лицо.
После возвращения с кладбища Ляо Яфань сильно изменилась. Она не только стала меньше краситься, но и волосы, насколько это возможно, поддерживала в чистом и ухоженном состоянии. В доме больше не было разбросанных повсюду пивных банок и окурков, и каждый раз, когда Фан Му возвращался с работы, он замечал в комнате следы уборки.
Пожалуй, единственным, кого это разочаровало, был владелец магазинчика внизу.
Ляо Яфань стала очень тихой. Иногда она безучастно глядела вдаль, но бо́льшую часть времени молча смотрела телевизор, сидела в интернете или читала книгу.
Что касается прошлого – будь то учитель Чжоу или Ян Чжань, – Ляо Яфань наверняка уже подвела черту в своем сердце. И теперь это вспыльчивое сердце постепенно успокаивалось. То, что она уже смотрит в будущее, – большой шаг вперед.
Фан Му тоже чувствовал, что жизнь постепенно налаживается, и, по логике вещей, должен был быть счастлив. Однако совершенно этого не ощущал. Он инстинктивно избегал следующей «остановки» на этом маршруте, хотя и смутно представлял ее.
Сегодня утром Фан Му проснулся от запаха гари, протер глаза и, принюхиваясь, стал искать его источник. А потом увидел Ляо Яфань, ходившую взад-вперед по кухне. Слегка удивившись, заглянул в спальню. Ровно сложенные постельные принадлежности лежали на аккуратно заправленной кровати.
Одевшись, Фан Му открыл дверь на кухню и спросил:
– Почему ты так рано встала?
Ляо Яфань, которая несла чашку, испугалась, и вся вода из нее выплеснулась.
В это же время Фан Му увидел на плите кастрюлю с кашей, в которой среди белого риса виднелись большие темные куски пригоревшей рисовой корки.
Ляо Яфань, держа чашку, в растерянности сказала:
– Не получилась… Подгорела.
Фан Му рассмеялся, взял у нее чашку и зачерпнул ложку каши:
– Ничего, ее можно есть. Всего-то чуть подгорела…
Ляо Яфань покраснела:
– Я приготовлю тебе что-нибудь другое.
– Не
