style="font-size:15px;"> – Чего? – Нацу уставился на меня, отчего стало как-то неловко. Все же, если бы не он, кто знает, чем закончилась бы та история. Нельзя же отпускать просто так.
– Я… должна как-то тебя отблагодарить.
– Не стоит. Я же не от конца света тебя спас.
– Вообще-то, почти от него! Если бы… ну ты понял.
– Ладно, грех от такого отказываться. И что ты предлагаешь?
– Не знаю. Чего ты хочешь?
– Чего хочу, спрашиваешь… – парень задумался, продолжая глядеть на меня. – Поцелуешь?
– Чего?!
– Шучу я, шучу, – рассмеялся он в ответ.
– Кретин!
– На самом деле, мне ничего не нужно. Нао, я, если честно, уже слышал о тебе до перевода в твой класс.
– Откуда?
– Не важно. Главное, что слышал. Мне, как бы это сказать… ты мне понравилась, вот и все. Предложил бы встречаться, но ты снова пошлешь, – его улыбка как-то странно успокаивала. Вроде бы с юмором говорит, но, в то же время, так серьезно.
– Я… я тебя плохо знаю.
– Не волнуйся. Еще познакомимся. Может, даже влюбишься в меня.
– Обойдешься, – решив сделать хоть что-то, дошла до кухни и достала те самые сэндвичи, сложив их в свой бокс. А после протянула Нацу. – Вот. Они вкусные и… короче, забирай, – отвела взгляд, смутившись.
– Милашка.
– Заткнись!
– Спасибо. Слушай, может, завтра на большом перерыве снова сходим в твой клуб? Ну, если, конечно, придешь на занятия после сегодняшнего.
– Мне нельзя пропускать. Но зачем предлагаешь?
– Просто так. Поболтаем о чем-нибудь.
– Я… я подумаю.
– Супер.
Закрыв за ним дверь, вздохнула и прижалась к ней спиной.
Ну что за болван. Почему он такой…, а какой такой? Так, стоп. Почему я вообще продолжаю думать о нем?! Чертов зазнайка! Спасибо, конечно, что спас сегодня, но… все, пора отдохнуть.
Этой же ночью.
Отделение полиции.
Сидя в одиночной камере временного содержания, пацан в кофте ходил туда-сюда, постукивая пальцем о решетку. Он никак не мог смириться с мыслями, что попался. Стоило подумать, что больше не увидится с девушкой, которая ему так дорога, как появлялось желание всех убить. Панические атаки били ключом. Все тело подрагивало.
– Кирихара. Кирихара. Кирихара. Зачем же ты так со мной, Кирихара. Я же просто… просто хотел согреть тебя. Хотел прижаться, обнять, поцеловать. Хотел стать с тобой одним целым. Я же так тебя люблю, Кирихара! – закричал душевнобольной, ударив кулаком о решетку. Тут же последовал другой вскрик. Удар отразился резкой болью, заставив отступить. – Ну ничего. Я выберусь. Выберусь, и тогда… тогда ты будешь только моей, Кирихара. Я…
В это мгновение дверь коридорчика со скрипом открылась. Из камеры ее не было видно, но маньяк точно слышал, что кто-то пришел.
