в каптерке и считать портянки с постельным. Вечно тебя к бойцам тянет.
– Про каптерку и портянки шутка уже не смешная. Ты ее лет пять повторяешь. И потом… Командиры взводов, командир батареи никогда не возражают на этот счет. Я бы мог себе польстить, что причина их покладистости – мое боевое прошлое, но думаю дело совсем в другом. Просто они знают, что подполковник Лыков – мой близкий товарищ. Ты пойми, Стёпа… Только не смейся. Не надо вот этих твоих шуточек про Макаренко военного разлива. Выезжать на стрельбы, учить срочников стрелять, правильно обращаться с оружием, собирать или разбирать автомат на время – вот это мне доставляет удовольствие. Я, признаюсь честно, в такие моменты ощущаю себя нужным и значимым человеком в дивизионе. Я вообще только в такие моменты ощущаю себя нужным. Ну какая мне пенсия? Какой отдых? Я бы, если это было возможно, хотел сдохнуть вот так, посреди лагеря, недалеко от «градов». Знаешь, как эти…скандинавы. Глядишь, и мне тогда своя маленькая Валгалла достанется. С пышногрудыми красавицами.
– Вот! Бабу себе, наконец, нормальную найдёшь. Еще ведь не старик. – Ухватился Степан за новую версию моего будущего. – Лёх, честное слово, все понимаю, беспокоюсь о тебе же.
Да. Точно. Всё это явно было не просто так. Мой старый товарищ всячески подводил разговор к тому, чтоб я сам согласился на пенсию. А значит… А значит, если не уйду по своему решению, то меня «уйдут».
– Ой, ну хоро́ш. Давай, говори прямо. – Я решил избавить друга от мучительных попыток приукрасил правду.
– Черт с тобой! – Степан раздражённо щелчком пальца отправил бычок в ближайшие кусты. Правда, сначала, затушил. Все как положено. – Меня переводят. Ухожу на место начальника штаба бригады.
– Вот как… – Я отвернулся, уставившись в одну точку. Что-то прыгало по дереву. Туда-сюда… Белка, наверное. Вот ее и разглядывал. – Тебя можно называть полковником уже?
– Почти. Лёха, ты подумай, прошу тебя как друг. Все равно новая метла по-новому метет. Ты сам все понимаешь. А оттуда я тебя вряд ли прикрою. Ну, ты понимаешь.
– Стёп, если ты еще раз скажешь, что я все понимаю, боюсь не выдержу, в ухо тебе заряжу.
– Ясно… – Мой товарищ тяжело вздохнул. – Думай, Алексей. Вернёмся в часть, надо будет решать.
Степан поднялся на ноги, отряхнул свою без пяти минут полковничью задницу и, спустя буквально мгновение, его уже не было рядом. Ушёл.
Я спокойно докурил. Потом так же спокойно разыскал сержанта Иванько и дал ему команду строить батарею на утреннюю зарядку. А чего мне нервничать? Вообще нет причин. Ну, подумаешь, пришел все же тот момент, когда в утиль списывают. Так это ожидаемо было. Однако, просто, без боя, сдаваться не собираюсь. Хотят, чтоб добровольно? Хренушки! Пусть увольняют.
– Ты, Степа, сам иди на пенсию. У тебя – печень, почки, селезёнка. А я еще ого-го…Вон, какая романтика. Не на плацу маршируем, а на природе.
