что-то обсуждали стоя на вершине артефакта, а Изя и студентки, вооружившись скребками и малярными кисточками аккуратно чистили надписи. Работа явно шла хорошо и дружно, слышались дружеские подколки и смех. Наше появление особого ажиотажа не вызвало, только Ерастов спустился встретить нас, а одна из студенток упорхнула в лагерь и тут же загремела посудой, очевидно собираясь нас чем-то накормить. Кожевников же нас полностью игнорировал, и очевидно не собирался спускаться с камня, чтобы узнать о судьбе своего проводника. Глядя на сухопарую фигуру ученого я с трудом поборол в себе желание подняться к нему и посмотреть, как эта гордая птица умеет летать и сколько потом протянет под грязной водой болота.
Спрыгнув с караката, я тут же занялся лодкой. Задерживаться я не собирался. Ещё в пути мы обговорили с парнями свои действия. Я уезжаю, а они добровольно-принудительно собирают экспедицию в обратный путь. Протесты учёных в расчёт не принимаются, мне уже глубоко плевать пожалуются они или нет своим кураторам и областному начальству. Хватит! Слишком много от них неприятностей, слишком много они доставили нам хлопот, что бы с ними церемонится. Если упрутся, я приказал парням уезжать, пусть выбираются сами!
– Как там Семён? – вежливо поинтересовался Ерастов поздоровавшись со мной и егерями.
– Жить будет, а вот ходить возможно нет. Я сейчас же срочно выезжаю в посёлок, а потом к нему в больницу. Из воинской части его эвакуировали вертолётом в тяжёлом состоянии, и виной этому только Кожевников! Послушай моего совета Лукич, избавься от этого человека, если он твой друг, то у нас с тобой нет никаких больше общих тем для разговора. И ещё, парни сегодня после обеда уезжают домой, с вами или без. Больше я за вами никого не пошлю, хватит! Выбираться будете сами и мне плевать куда ты там будешь жаловаться. Если уж на то пошло, я твоего Кожевникова прямо из леса в камеру закрою и в Москву он вернётся только после отсидки в петушином бараке! Поверь мне, возможностей это сделать у меня более чем достаточно! Пусть сидит на камне пока я не уеду, если спуститься, то я за себя не ручаюсь!
– Да, с Семёном неудобно получилось… – смущенно протянул Ерастов.
– Неудобно Паша на потолке спать, одеяло падает, а с Семёном получилось просто охренеть как плохо! Он мне неоднократно жизнь спасал, ваш Кожевников и девчонки тоже ему жизнью обязаны, а они его просто бросили умирать в тайге! Лучше заткнись Паша, ты не представляешь на каком я взводе! – я ору на испуганного Ерастова не сдерживаясь, вокруг меня тут же оказались Мишка и Юра, не знающие что им делать, то ли оттаскивать меня от профессора, то ли помочь размотать весь лагерь вместе с обитателями.
Не сказав больше ни слова, я отвернулся от ошалевшего профессора и занялся лодкой. Уже через пять минут, несмотря на настойчивые просьбы девчонки, которая по-быстрому сварганила довольно аппетитно выглядевший завтрак, я вывел свою лодку на болото.
К вечеру я был дома. Причалив лодку и забежав домой поцеловать жену и сына, не обращая внимание на ворчание тёщи, я быстро принял душ и переоделся,
