и они решили поехать в деревню ко мне как-нибудь на праздниках и того сома достать из бочага…».
Через некоторое время сома они поймали и выпустили в реку:
«Возвращаясь с реки в дом, почему-то все мы испытывали приятное чувство – вот отпустили сома на свободу. Как такому чудищу жить в маленьком бочаге, пусть живет на приволье, в реке».
Но далее произошло событие, заинтересовавшее Коровина:
«Как-то летом, утром я шел под бугорком у ручья и зашел, пробираясь кустами, посмотреть тот омуток. Сел на бережок, смотрю на воду и задумался. Вдруг вижу: наверху воды показалась широкая плоская голова сома. Она медленно двигалась к листьям купавы, на которых сидела зеленая лягушка. Сом брызнул хвостом по воде и пропал.
– А мы-то старались, – сказал я, – тебя отпустить на свободу! А ты опять здесь? Удивленье….
При встрече с друзьями я рассказал им, что сом-то с полой водой видать, опять вернулся в маленький омуток. Все удивлялись, находили это странным. А охотник-крестьянин Герасим Дементьевич, смеясь, сказал:
– Чудно! Чего, нешто он дурак какой. Ему поди, чай, годов-то сколько. Ишь он какой здоровый. Он знает, где ему лучше, где сытней. Тута он в омуте, у болота лягушек ест. Ишь он толстый какой! Вы его жалеете, на свободу пускаете, а она ему пошто? Ему в яме-то лучше нравится…».
Встречи
С большой тоской о родине и о России пишет Коровин в своих воспоминаниях и о встречах с рыбаками, об их разговорах простецких.
В наше время, в одном из приволжских городков, на рынке, образовалось такое местечко встреч и разговоров рыболовов разных мастей. А торговали тут, на рынке в углу разными рыболовными снастями. На прилавки-столы разложены были мормышки, блесна, удочки зимние. Тут же продавали мотыля, по коробку. И были в продаже и ящики рыболовные и сетки даже, ну и буры, ножи к ним и прочее. Рыбаки тут собирались не только чтобы что-то купить. Но рассматривали, выбирали, приценивались. А в основном разговаривали, быстро знакомились и делились своими опытами. Один ездил в выходные на такое-то место рыбалки, другой на озерах был, – где что поймали, где что клюет и на что клюет и какие блесны – желтые или белые нужны….
В Москве дореволюционной тоже были такие места. И Коровин с ностальгией вспоминает:
«А зайду-ка я, думаю, – неподалеку в лавочку к Березину. Там всегда собираются по весне особые люди – рыболовы на удочку».
У Березина в лавочке висят веревки, сети и как лес стоят камышовые прутья. В шкафу висят разноцветные поплавки заграничной работы, а на прилавке в ящиках под стеклом синие стальные крючки разных номеров. Дальше, в комнате Березина, горит лампа, сидит приятель мой Василий Княжев и правит на спиртовой лампе тонкие концы камыша для удилищ. Кругом сидят какие-то люди – мастер железнодорожный, чиновник пробирной палатки, служащие детского приюта, не стриженный и небритый, знаменитый москворецкий рыболов Сергей Петрович. Простые
