style="font-size:15px;"> – Мэм! – От стука в стекло я вздрагиваю и выпадаю из мечты на самом интересном месте. Рука, которая только что приподнимала мой подбородок, соскальзывает с края стола, и я падаю лицом в клавиатуру.
– О черт. – С той стороны стекла стоит гвардеец; он все еще не опустил кулак, которым колотил по стеклу, застыв в шоке от моей непреднамеренной попытки вырубить себя.
– Вы в порядке?
Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и я вижу в стекле отражение своих таких же. Я потираю лоб, синяк с прошлой ночи еще болит. Кивая, я неловко улыбаюсь, но выброс адреналина оттого, что я вижу его, притупляет боль.
Гвардеец стоит по стойке смирно, фуражку держит под мышкой; он в мундире, белый кожаный ремень туго стягивает талию. Он явно напряжен – об этом говорят и строевая стойка, и обеспокоенное лицо. Охряные кудри падают ему на лоб, и он убирает их назад, позволяя мне рассмотреть его глаза и маленькую родинку над левой бровью. И еще одну – у него на шее, прямо над воротником. И под губой. Мама всегда говорила, что такие родинки помечают место, куда тебя в прошлой жизни поцеловала твоя родственная душа, и что поэтому я вся в веснушках. «Тебя в прошлой жизни любили так же, как любят в этой», – говорила она, покрывая шутливыми поцелуями мое лицо.
– Да, в порядке. Прошу прощения, – отвечаю я, потирая лицо. Уверена, что вся щека у меня в отпечатках пластиковых клавиш. – В облаках витаю…
Он откашливается и выпрямляется. Складка между бровями исчезает, и его лицо снова принимает бесстрастное выражение. Очевидно, он готовится отчитать меня за то, что я вчера приставала к нему под дождем.
– Чем я могу помочь? Вы ведь в курсе, что вам не нужен билет, чтобы попасть внутрь? – шучу я, чтобы разрядить обстановку. Естественно, он не смеется.
– Я… – начинает гвардеец, но замолкает. Он мнется и наклоняется к окошку. – Я просто хотел… – Он снова замолкает и кладет фуражку на выступ под окошком.
– Подождите.
Гвардеец подбирается и отодвигается от окна. Я выключаю компьютер, хватаю телефон из ящика и выхожу к нему наружу. Надо сказать, что во мне пять футов девять дюймов росту [10], и я всегда чувствую себя великаном, стоя рядом буквально с кем угодно. Но этот джентльмен, должно быть, ростом как минимум шесть футов три дюйма, а чувство собственного превосходства добавляет ему еще дюймов шесть. Для большинства это унизительно – ощущать себя маленьким, а мне помогает спрятаться, почувствовать себя защищенной от непроизвольно вытаращенных глаз, которые следят за мной. Я чувствую себя в безопасности, стоя в его тени.
– Я там практически ничего не слышу, – говорю я ему. Это невинная ложь; звук там действительно немного приглушенный, но, помимо всего прочего, любые разговоры через стекло, кроме покупки билетов и передачи денег, выглядят несколько странно. Я не обращаю внимания на пертурбации, творящиеся у меня в животе.
Он снова прокашливается.
– Я приходил вчера, мэм…
Рост Мэгги, 5 футов 9 дюймов, – это примерно 1 м 75 см, соответственно, рост гвардейца, 6 футов 3 дюйма, – 1 м 90 см (1 дюйм равен 2,5 см). –
