в этом. “Они подумали, что у меня проблема с ушами, и удалили мне аденоиды”, – вспоминает он. Школьное руководство на этом успокоилось, но склонность Илона отключаться и погружаться в себя в глубоких раздумьях никуда не ушла. “С самого детства, стоит мне крепко о чем‐то задуматься, у меня отключаются все органы чувств, – поясняет он. – Я ничего не вижу и не слышу. Я использую мозг для расчетов, а не для обработки входящей информации”. Другие дети прыгали и махали руками у него перед носом, пытаясь привлечь его внимание. Но у них ничего не получалось. “Не стоит и пытаться достучаться до него, когда видишь этот пустой взгляд”, – говорит его мать.
Возникавшие у Илона проблемы с социализацией усугубляло его нежелание мириться с теми, кого он считал дураками. Слово “тупой” не сходило с его уст. “Когда он пошел в школу, ему стало грустно и одиноко, – рассказывает мать. – Кимбал и Тоска в первый же день завели друзей и потом приводили их домой, а Илон никогда никого к себе не приглашал. Он хотел завести друзей, но просто не знал как”.
В результате он был одинок, очень одинок, и связанная с этим боль навсегда опалила его душу. “В детстве я все повторял: «Я не хочу быть один», – вспоминал он в интервью журналу Rolling Stone в 2017 году, когда в его любовной жизни наступил напряженный период. – Так и говорил: «Я не хочу быть один»”.
Однажды, когда ему было пять лет, один из двоюродных братьев пригласил его на день рождения, но Илону велели остаться дома в наказание за драку. Он был очень целеустремленным ребенком и решил, что и сам сумеет попасть на праздник. Проблема состояла в том, что брат жил на другом конце Претории, в двух часах пешком от дома Маска. Кроме того, в силу возраста Илон еще не умел читать дорожные знаки. “Я примерно представлял себе дорогу, потому что смотрел по сторонам, когда мы ездили к ним на машине, и очень хотел попасть [на праздник], а потому просто пошел пешком”, – говорит он. Илон добрался до нужного дома к самому концу торжества. Увидев, как он идет по дороге, его мать переполошилась. Он испугался, что теперь его накажут снова, залез на дерево и отказался слезать. Кимбал вспоминает, как стоял под деревом и восхищенно смотрел на старшего брата. “В нем есть отчаянная целеустремленность, которая поражает воображение, и порой она пугала нас – и пугает сейчас”.
Илон, Кимбал и Тоска
Когда Илону было восемь лет, он решил, что хочет мотоцикл. Да, в восемь лет. Он вставал возле отцовского кресла и выпрашивал мотоцикл, снова и снова излагая свои доводы. Когда отец брал газету и цыкал на Илона, тот не сходил с места. “Наблюдать за этим было невероятно, – говорит Кимбал. – Он стоял молча, потом опять начинал настаивать на своем, а потом замолкал”. И так каждый вечер на протяжении нескольких недель. В конце концов отец уступил и купил Илону сине-золотой мотоцикл Yamaha 50cc.
А еще Илон был склонен задумчиво бродить в одиночестве, не замечая ничего и никого вокруг. Когда ему было восемь, вся семья отправилась в Ливерпуль навестить родственников, и там родители
