Петька подошел к больному и поглядел на него весело, стараясь не подпускать в глаза ни сочувствия, ни жалости. Митрич открыл глаза и смотрел осознанно и хмуро, слабо шевелил челюстями, пытаясь то ли выплюнуть, толи перекусить трубку дыхательного аппарата. Петьку повеселила надпись на трубке – «К больному» и стрелочка указующая на рот пациента. – Видишь, дядька Дмитрий Валентиныч, как у докторов все строго. Все подписано и обозначено. Так что вставляют всё туда, куда положено, а не наоборот. Ты лежи спокойно и трубку не кусай, а то здесь санитарка шибко сердитая. Если ты еще не в курсе, находимся мы с тобой в нашем госпитале в Анклаве, совсем недалеко от твоих любимых вертолетов. На дворе март, снег понемногу сходит, война идет по графику, настроение бодрое. На юге Великобритании вновь появились таинственные круги на полях. Правда, с профилем Путина…В этот момент появился врач – не дожидаясь подзатыльника, Проказа испарился. Пока хлопотали с Митричем, у Петьки было время подумать о прошедших событиях и принять решение накрепко промолчать о том, что он увидел в ПСКП.«…В самом деле, об этом болтать не стоит. Могут в блаженные определить и от командирства отстранить. Скажут, что припадочный. А Лексо этого мы разъясним. Встретим и разъясним. Если Дядька Макс совместно с Хамером его на чистую воду не выведет, я им займусь. На крайняк подойду к Чекисту-Гоблину. Вычислим паразита! Постой… а патроны, что я в ПСКП подобрал!?..»– Няня, а вещи мои где?– Не мешай нам, порося! У кладовщицы спроси…
Глава 4. Ученье свет, а неученье – смерть (Дон)
Две боевые «двойки», затянутые в чёрную ткань с рваными тёмными лентами, размывающими контуры фигур в движении, бесшумно вкатились в боковое ответвление тоннеля и замерли, ощетинившись стволами. Стороннему наблюдателю сразу стало бы ясно, что визитёры были, что называется, стреляными воробьями – секора огня фигур не пересекались, движения были скупыми и экономичными, к стрельбе все четверо изготовились на разных уровнях: двое с колена, ещё один лёжа, другой стоя. Но упомянутому стороннему наблюдателю делать в тоннеле было нечего, потому что…
– Работаем!
«Вспышки выстрелов» и «звуки стрельбы» не разорвали тишину и темноту: на оружии четвёрки красовались саундмодераторы, огульно называемые в народе «глушители», которые, помимо всего прочего, не только как бы размазывали по окрестностям и приглушали выстрелы, но и прятали вспышки от догорания пороховых газов на выходе из канала ствола.
– Корс?– Чисто.– Крик, Большой?– Чисто!– По нулям.– Принял.
Фигуры разошлись по едва освященному пространству и вдумчиво приступили к сбору всяческой «полезной пользы», как называл трофеи один недавний, но добрый знакомец Дона -не в смысле, что человек был аки херувим с крыльями («Скорее уж «хервам!», а не херувим» – хмыкнул про себя командир группы), просто обстоятельства знакомства и дальнейшее общение было уж очень
