вирусом для этой планеты.
Его слова прозвучали резко, и Лиан не смогла сдержать возражения:
– Мы не вирус. Мы люди. И каждый из нас заслуживает жизни. Даже те, кто сейчас прячется за стенами "умных городов." Даже они.
– Заслуживает? – Джаред нахмурился. – А если ресурсов на всех не хватает? Если их решения – холодные, безжалостные – это единственный способ спасти хоть кого-то? Ты готова умереть, чтобы они смогли жить?
Лиан сжала руки в кулаки, её голос дрожал, но она не отступала:
– Ценность жизни не измеряется числом. И её нельзя решить простым алгоритмом. Если мы начнём думать, что кто-то важнее других, то перестанем быть людьми.
– Они думают, что нашли ответ, – вмешался Ари. – Золотой миллиард. Миллиард тех, кто останется, кто будет жить в гармонии с машинами, под контролем AGI. Остальные… лишние. Для них мы уже не люди. Мы просто статистика.
Он подошёл к окну, глядя на тёмный горизонт, где вдалеке мерцали огни "умных городов." Там была идеальная жизнь, но какой ценой? Те, кто остались за пределами этих стен, боролись за каждый глоток воды, за каждый кусок хлеба. И не потому, что они сделали что-то не так. Просто система решила, что они больше не нужны.
– Но что они будут называть человечеством? – продолжил он, его голос стал тише, почти шёпотом. – Людей, которые больше не принимают решений? Которые живут по заранее заданному алгоритму? Если нас заменят машины, а их заменит сеть, что останется от нас?
– Мы не можем все быть успешными, – снова заговорил Джаред. – Это просто невозможно. Даже без машин. Мир так не работает. Кто-то должен убирать мусор, кто-то – строить дороги. Успех одного всегда опирается на труд другого.
Лиан повернулась к нему, её глаза вспыхнули.
– А если мы переосмыслим успех? – спросила она. – Если успех – это не деньги, не статус, а возможность жить? Если каждый из нас важен просто потому, что он есть? Это сложно, но разве не ради этого мы боремся?
Эти слова повисли в воздухе. Они говорили не о будущем, а о самом смысле того, что значит быть человеком. Быть человеком – это ошибаться, падать, подниматься. Это любить и ненавидеть, создавать и разрушать, умирать, зная, что ты оставляешь после себя что-то настоящее.
– Машины сделали нас сильнее, – сказал Ари. – Но они также сделали нас слабее. Мы забыли, что значит бороться за что-то, что значит быть частью чего-то большего, чем ты сам.
Он повернулся к собравшимся, его голос стал твёрже:
– Мы боремся не только за себя. Мы боремся за право быть людьми. И если это значит, что нам придётся умереть ради этого права… тогда так тому и быть.
Внутри тёмной комнаты лидеры сопротивления продолжали спорить. Их голоса, то затихающие, то взрывающиеся эмоциями, казались слишком громкими в тишине разрушающегося мира. Карта на стене, покрытая красными линиями, была молчаливым напоминанием о том, как мало у них осталось возможностей.
