нам с Джеком не потребовалось много времени, чтобы заметить друг друга. Да и почему мне было не обратить на него внимание? Ведь он великолепен.
Его волнистые темные волосы чуть длиннее, чем у большинства парней, глаза теплого медового цвета, челюсть квадратной формы, а нос прямой. Джек выше меня, и окружающие всегда замечали, что мы хорошо смотримся вместе. Наверное, потому, что противоположности притягиваются. Он – мускулистый, я – худая. У него смуглая кожа, а у меня бледная, с классическим сочетанием светлых волос и голубых глаз, что неизменно вызывало восторг у моей матери. Возможно, именно поэтому каждый раз, когда кто-нибудь говорил, что мы привлекательная пара, по моей коже бежали мурашки. Эти комплименты предназначались больше мне, чем нам.
Неожиданно Джек поднимает руку и аккуратно убирает прядь волос с моего лба. Этот жест очень интимен, но я слишком ошеломлена, чтобы остановить его.
– Я волновался за тебя, – говорит Джек и проводит большим пальцем по шраму на моем виске. – Ты не разрешала навещать тебя в больнице, но почему не позволила и после?
Прежде чем я успеваю хотя бы притвориться, что сожалею, с моих губ срывается вздох.
– Ну, я была слишком смущена и растеряна.
Это ложь. Просто я не хотела в очередной раз сталкиваться с американскими горками, на которых каталась последние полгода.
Ну серьезно. За долю секунды моя жизнь превратилась в полное дерьмо. А Джек стал живым напоминанием о том будущем, которое, как казалось, меня ждало. Вследствие аварии все мои надежды рассеялись, как туман, и когда я пришла в сознание в больничной палате, меня ожидала болезненная реальность, к которой я была совершенно не готова.
– Вайолет!
Не обращая внимания на обиженное выражение лица Джека, я оставляю его одного и направляюсь к своим друзьям. Здесь собралась половина танцевальной команды, и все они толпятся вокруг меня. Кто-то тянет за испачканную кофе футболку, другой кидается вытирать пол, на который упала моя чашка, – о чем я благополучно забыла, столкнувшись с Джекшоком.
– Все прошло вполне удачно! – подталкивает меня локтем Уиллоу.
– С недавних пор я не в ладах с удачей.
Уиллоу добросовестно навещала меня каждый день, помогая оставаться в здравом уме и вводя в курс свежих сплетен. Она единственная, кто знает, через что мне пришлось пройти, но больше продолжать в том же духе мне не хочется. У меня нет привычки выкладывать перед другими свое грязное белье или рассказывать о новообретенных кошмарах. Теперь мой разум терзают явления, полные яркого света, звука ломающегося металла и треска костей.
– Тебе нужно переодеться, – Уиллоу закатывает глаза в ответ на мой комментарий об удаче. – Ты пойдешь с нами.
О боже.
Изначально я подумываю отказаться от предложения, однако быстро осознаю, что мне будет полезно провести вечер в дружеской атмосфере. Мой психотерапевт уже неоднократно упоминал о важности возвращения к привычному образу
