тогда мы ещё не переехали сюда, так что утверждать не берусь.
Я взбежал по лестнице – ступени с засечками, отделка под мрамор, чтобы гармонировало с псевдомраморными стенами, – перепрыгивая через ступеньки, пока не добрался до последнего этажа. Да, пробежка до пятого этажа – не самая гламурная вещь, но это мой дом родной. И мама, по крайней мере, всегда успевала вносить квартирную плату.
Только я успел добраться до лестничной площадки, как дверь квартиры распахнулась и из-за неё высунулась голова моей матери. Именно от неё я унаследовал свои карие глаза и каштановые волосы. Ей этот цвет очень шёл. Я же выглядел так, будто кто-то размазал собачьи какашки по моей голове.
– Привет, мам, – начал я, точно зная, каким будет наш дальнейший разговор. – В школе всё хорошо. Девона не убила скандинавская шпионка, замаскировавшаяся под хорошенькую туристку. Да, я сделал всю домашнюю работу, и, что бы ты ни приготовила на ужин, будет просто замечательно.
Как только я оказался у двери, мама заключила меня в объятия и взъерошила волосы.
– Очень смешно, мистер. И нам надо…
– Подстричь мне волосы. Я знаю, мам, – я вошёл в квартиру и бросил рюкзак на ближайший стул. Это испугало Миссис Щётку, и она, скользя по полу лапками, понеслась прятаться под кухонный стол, втиснутый в угол гостиной. В квартире пахло лазаньей и пирогом. Два моих любимых блюда. Плохой знак.
– Ну что ещё забавного или интересного произошло сегодня? – спросила мама, забираясь под стол, чтобы успокоить нашу лохматую, серую и чудовищно толстую кошку после моего промаха.
Я задумался, стоит ли ей рассказывать про то, что меня снова чуть не сбила машина. В принципе, я уже наизусть запомнил лекцию о витании в облаках, так что особого смысла я в этом не видел.
Не то чтобы моя мама считала, что мечтать – это плохо. Это было бы странно – услышать такое от леди, которая в данный момент сидела под столом и разговаривала с кошкой. Нет, она верила в направленное мечтание – писать книги, например, или рисовать картины, или стать актёром. А я во всём этом был слаб. Я, может, и воображаю целый день, как драконы ворвутся в школу и спасут нас, беспомощных школьников, от скуки, но книгу об этом я писать не собираюсь. Баста. Я и так считаюсь личностью творческой, и усугублять своё положение мне не с руки. Особенно если учитывать, что никаких способностей к творчеству у меня нет и в помине.
Я повернулся, чтобы пойти в свою комнату.
– А, солнышко, – начала мама крайне подозрительным небрежным тоном. – Я знаю, что у тебя много домашней работы, но я записала тебя в команду спектакля «Пиппин».
– Мам, я ненавижу…
– Ненависть – слишком сильное слово, мистер, – она вылезла из-под стола и направилась к плите. – И тебе стоит проявлять больше интереса к театру. К тому же в спектакле играет Элизабет. Вдруг тебе удастся с ней поговорить, пригласить попить вместе кофе?
– Ни за что, мам, – я покачал головой, сдерживая вздох. – Даже не надейся.
После
