злостью, а я благодаря непонятно откуда взявшейся смелости заявляю:
– Не смей! Ты не можешь! Ты женат!
На губах Лучано снова появляется кривая ухмылка. Насмешка надо мной.
– Надеешься, треп бестолкового охранника, увлеченного тобой, поможет расторгнуть брак?
Это самая длинная фраза от Марко, сказанная мне, которую я слышала за последние месяцы. Пока я складываю факты про Массимо, муж наклоняется и властно целует меня.
Жестко. Подавляюще. Он врывается в мой рот языком, не давая ни единого шанса на сопротивление.
Я ошарашена. Изумлена и застигнута врасплох.
К счастью, Лучано быстро отстраняется, и у меня выходит полноценно вдохнуть. Гул в ушах усиливается, а со всех сторон слышатся одобрительные возгласы. Оказывается, гости уже подходят к нам, чтобы поздравить.
Невеста, которая выходит замуж по любви, в этот момент должна быть счастлива – ее мечта исполнилась, она стала женой. Но это не про меня. Мой взгляд сейчас прикован к дверям в зал. Лежит ли там тело Массимо? Или, может, охрана уже позаботилась о нем? Что теперь будет? Его похоронят как положено?
Из мыслей меня вырывается отец. Его мрачный цепкий взгляд заставляет поежиться, правда, по сравнению с Лучано он, конечно, не так страшен.
– Поздравляю, – скупо произносит он, пожимая руку Марко. – Ваш брак принесет мир в обе наши семьи.
– Будем надеяться, – отзывается тот.
Андреа тоже встает рядом с отцом – я по его взгляду вижу, что брат чем-то недоволен. То, как он на меня смотрит, красноречивее любых слов.
Я почти не слушаю, о чем говорят мужчины – снова смотрю на двери, но там никого. Даже охраны нет. Неужели всем плевать?
Никто ни единым словом не обмолвился про случившееся. И от этого меня тошнит еще больше!
Ненавижу клетку, в которой я родилась. Ненавижу все эти правила и традиции!
Сандра тоже тяготилась этим, но она более гибкая и смогла приспособиться, смогла найти свою любовь. Не понимаю, как это возможно – ее муж ужасный человек. Но когда я гостила у нее в последний раз, она выглядела по-настоящему счастливой.
А ведь я помню, что в день свадьбы в ее глазах стоял страх.
– Идем, – небрежно бросает мне Марко и подставляет локоть, чтобы я положила на него руку.
Мне не хочется к нему прикасаться, но сил на скандал или элементарное противостояние у меня нет. Губы до сих пор горят от жестокого поцелуя, который был скорее наказанием.
Если честно, то мне до одури страшно от мысли, что после праздничного банкета я окажусь наедине с этим монстром в заранее подготовленном номере для новобрачных. Следую за мужем к дверям, и к горлу подкатывает ком.
Все, что остается в церкви в качестве напоминания о случившемся – небольшое пятно на ковре, которое наверняка уже вскоре отмоют, и никто даже не вспомнит Массимо, пытавшегося спасти меня.
Я торможу, глядя на этот самый след, но Марко довольно
