Глаза красные от слез. Голос тихий и болезненный.
─ Зато он на тебя похож! И это главное. Костя твой сын. Вот, что главное. И ни один левый мужик не стоит того, чтобы убиваться по нему.
─ Ты просто не любила… ─ делает глубокий вдох. ─ Знаешь, я подошла к нему сегодня, а он даже не узнал. Спросил, кто я такая. А я так растерялась, что ничего нормального не смогла из себя выдавить. А он только хмыкнул и прыгнул в эту чертову золотистую тачку, водитель которой еще и посмеялся с меня. Крикнул что-то про очередную фанатичную дуру.
Золотистую. Она точно говорит про машину Соколова. И оскорбления в его стиле.
─ И ведь он совсем не изменился за эти годы. Все такой же красивый. Одного его взгляда хватило, чтобы мое сердце ожило. А что в итоге… Он даже не узнал… ─ всхлипывает и протирает глаза ладонью. ─ И я реально дура. Просто очередная дура, которая попала в его постель. Вот только эта дура еще умудрилась и залететь. И мне ведь не нужны его деньги, я просто хочу… ─ давится, скатывающимися слезами. ─ Хочу отца для Кости. Он ведь не виноват.
Ей больно, понимаю. Но меня распирает злость. Хочется схватить за плечи и тряхнуть. Я ни черта не смыслю в психологии, но знаю, что нужно любить себя и не унижаться перед всякими уродами. Тем более Косте такой папаша не нужен. Что он ему сможет дать? Чему научить?
Психолог появилась очень вовремя, пусть Алиса и не обрадовалась. Пока они закрылись в комнате и говорили, мы с мамой засели на кухне. В тишине. Мы уже поделились мыслями два года назад и добавить сейчас нечего. Мы просто ненавидим одного человека. Вот только я теперь буду видеть его чуть ли не каждый день.
И могу ли отомстить? Могу ли сделать Теодору также больно, как он сделал Алисе?
Ответ прост ─ нет.
Слишком жирная жар-птица. Я букашка, которую раздавят быстрее, чем придумаю план мести. И мне же будет лучше, если буду избегать его и держаться подальше. Хоть и не дам себя в обиду, но должна думать не только о сестре, но и о себе. Никому не будет лучше, если обрету себе врагов в лице всей элиты.
Касаюсь губ.
Но поцелуй ведь не был просто так. Он что-то задумал. Что-то в стиле этих избалованных засранцев.
Беседа, успокоительное и сестренка засыпает. Психолог просит уменьшить раздражители и пока рекомендовал посидеть Алисе дома. А нам лучше присматривать. Предложила маме перебраться обратно, чтобы помогать, но отказалась. Сказала, что все равно хотела взять отпуск, а мне нужно учиться. Но я попросила звонить в любой момент.
Возвращаюсь в общагу в подавленном состоянии и ближе к полуночи. Таня сопит на всю комнату, а кровать Насти заправлена. И судя по разбросанной на столе косметике, соседка спешила.
Сажусь на подоконник, включаю в наушниках музыку. Спать совершенно не хочется. У меня нет вредной привычки, но рука сама тянется к оставленным сигаретам Насти. Достаю одну, но одергиваю себя и не решаюсь закурить. Со злости сжимаю в кулаке.
Он даже не узнал.
Он. Он. Он.
Вот какого черта он вернулся?
Резко открываю
