ты, чуть было диссертацию не защитил, да вот не успел. Знаешь, какая тема была? «О преимуществах социалистического типа производства в мясной и молочной промышленности». А знаешь, где защищаться должен был? В Институте марксизма-ленинизма. Да, все уже готово было: автореферат распечатал, разослал, оппоненты речи написали, третьи лица, все чин-чинарем, комиссию созвали, знаешь, на когда? На 22 августа 1991 года.
Яков Соломонович умолк, пристально вглядываясь в себя. Матвей Израилевич для приличия тоже подождал минутку и продолжил:
– Еще я тебе сегодня хотел рассказать про значение кашрута.
– Слушай, а откуда ты все это знаешь, Матвейка? – спросил Яков Соломонович.
– Ну как… книги есть, разные люди знающие…
– Книги… Я вот раньше одну-единственную книгу читал по этому вопросу, называлась «Осторожно: сионисты!», автор, по-моему, какой-то Николай Петров, издательство «Молодой коммунист», Москва, 1971 год.
– Да нет, ну что ты, Яшка! Ну что ты все плохое вспоминаешь. Забудь, слушай меня. Так вот, значение кашрута состоит в том…
Тут к говорящим неожиданно присоединился Дубовский. Резким движением он словно занырнул внутрь пространства между Матвеем Израилевичем и Яковом Соломоновичем и сразу же вклинился в разговор.
– Так, вы кончайте эту вашу жвачку ни о чём. Дело есть, Матвейка!
– Какое же, Абрам Борисович?
– Да вот про тельавидение твое, то есть наше. Про кнопку твою, пятую. Передачу надо тиснуть одну, сюжетец показать.
– Так у тебя ж, Абрамушка, своя кнопка есть. Моя-то тебе зачем?
– Моя уже задействована, не переживай. Мне большая аудитория нужна, поэтому понадобятся все ресурсы.
– А о чем сюжетец?
– Да про этого, – Абрам Борисович кивнул на спящего Эльцинда, – валить его думаю, будем давать честную, объективную картину, объяснять народу, что пора бы уже его на покой.
– Да ты что, Абраша! С ума сошел, зачем тебе это?! Ведь хорошо же все, спокойно. Чем он тебе мешает? Пьет и пьет. Спит и спит!
– Ну, во-первых, происхождение у него какое-то смутное. Вроде бы и из наших, опять же жена Иосифовна, а вроде и нет, может, он из гоев?
– Изгой! Какой он изгой? Он же наш, Абраша, наш благодетель и заступник, надежда и опора…
– Ладно-ладно, не части. Привыкли вы всё восхвалять! Это у тебя с секретарских времен, а? Сидел, поди, в райкоме-то комсомола, чаек попивал? Ха-ха. «В райкомовском рае попивая чаёк! Всё в порядке! Все нормалёк!». Помнишь, песню такую? Вряд ли, ты, кроме «Ленин всегда молодой», не слыхал ничего, наверно. Да ладно, не красней, Матвейка.
– У меня, между прочим, дома коллекция пластинок, джазовых. Я всего Маклохлина собрал…
– Ладно-ладно, говорю, не гунди. Надо серьезные вещи еще обсудить, как сегодня отмечать будем.
– Что отмечать, Абрамушка?
– Семидесятилетие комсомола! – дразнивым тоном отозвался Дубовский. Наши
