Разбрызгивая глину и ил, ладья по инерции промчалось по склону берега еще с десяток шагов и последним рывком достигла спасительных глубин. Там потерявшую ход однодеревку взяли на буксир ее более удачливые товарищи и корабли Сигурда Двухбородого устремились прочь от смертоносного брода.
Дьюла Угек мрачно смотрел вслед уходящим врагам.
Потом он перевел взгляд вниз. В неудачной ловушке погибло более полусотни воинов. Вдвое больше было ранено и серьезно покалечено. Успокаивало лишь то, что большая их часть была кабарами. Внезапно до Угека из-под обрыва донеслись крики и звон оружия. На броде явно вспыхнула новая схватка. Мадьярский военачальник нахмурился и ударом плети послал скакуна к реке. Сопровождаемый Завулоном и телохранителями он спустился вниз по идущей от брода неширокой крутой дороге и увидел захватывающее зрелище. На песчаной осыпи, спиной к обрывистому склону мыса стоял очень высокий, мускулистый человек. Его вид был ужасен. Взъерошенные волосы и скрывающая почти все лицо растрепанная рыжая борода делали воина похожим на какого-то жуткого зверя.
Вращая налитыми кровью глазами, он грыз край щита крупными белыми зубами и время от времени испускал глухой рокочущий рев. Огибая его неровным полумесяцем на берегу и в воде стояло множество спешенных степных воинов. Предыдущая схватка только закончилась, оставив у ног северного исполина несколько сраженных мадьяр. Один из них, еще живой, попытался отползти от внушающего ужас берсерка подальше, но тот наступил ему ногой на затылок. Застигнутый врасплох воин забился под пятой врага в тщетных потугах освобождения. Потом забыл о борьбе и стал судорожно раскапывать песок надеясь спастись от подступающего удушья. Желая помочь соплеменнику, мадьяры бросились в новую атаку. Громка захохотав, северный воин без разбега прыгнул прямо в гущу наступающих врагов. Своим топором он пробивал черепа, крушил грудные клетки, отрубал конечности. Охваченный яростью битвы берсерк выл, рычал, пинался ногами, рвал зубами, оглушал и калечил ударами щита. Казалось, что с каждым убитым врагом, силы рыжего великана увеличивались, а ответные удары степняков не могли убить или ранить неистового воина. Угек содрогнулся от ярости. Заскрежетав зубами он выхватил лук и наложил стрелу на тетиву. Еще мгновение и он убьет этого страшного, заляпанного кровью его воинов исполина. Но мадьярского предводителя внезапно остановили. Чья-то рука судорожно вцепилась в подол его кафтана. Дьюла гневно обернулся и увидел искаженное от ужаса лицо шамана.
– Нет, Дьюла, нет, – прохрипел старик, севшим от волнения голосом. – Я смотрел на него сквозь магическое железное кольцо. Это чудовище. Оборотень. Смесь человека и медведя. А вокруг него бушует кровавое пламя, пожирающее души убитых воинов, делая его все свирепее и неуязвимее. Это существо не должно быть убито рукой человека, иначе, оно превратится в призрака, который будет идти по следу крови своего убийцы и не остановиться,
