было бы чувствовать, где не нужно было бы отвечать на вопросы. Кушетка вызывала в её голове ассоциации с тем, что она давно пыталась вытолкнуть из своего сознания – психологи, терапия, вопрос "что с тобой не так?". Страх накатывал снова.
Но когда она посмотрела на женщину напротив – доктора Линдсэй, её страх немного отступил. Это была средних лет женщина, с тёплыми глазами, полными понимания. На её лице была доброжелательная улыбка, которая говорила о многом: она не пыталась осудить, не пыталась ставить диагнозы. Это было обнадёживающе и пугающе одновременно.
– Элли, добро пожаловать. Я рада, что мы можем начать работать вместе, – сказала доктор Линдсэй, приглашающим жестом указывая на кресло.
Элли почувствовала, как её ладони намокли от напряжения, а сердце учащённо забилось. Она быстро села на край стула, будто собираясь встать в любой момент. В горле стоял ком, и слова, которые она хотела сказать, никак не выходили.
Доктор не сразу заметила её неловкость. Она продолжала смотреть на неё спокойно, терпеливо. Она была такой, как все врачи, которых она встречала в своей жизни: внимательной, профессиональной, но, в отличие от тех людей, Элли не чувствовала от неё отстранённости или презрения. Она будто бы понимала, что каждая её мысль, каждое движение Элли – это маленькая победа. Но вот что было странным – она не торопилась помочь. Она просто сидела рядом, позволяя тишине окутывать их.
– Это нормально чувствовать себя напряжённой, – сказала доктор Линдсэй, заметив, как Элли сжимала руки в кулаки, пытаясь совладать с нервами. – Мы начнём с простого. Расскажи мне, как ты провела свои первые дни дома.
Слово "дома" повисло в воздухе, как туман. Элли опустила взгляд, поглощённая своими мыслями. Дом? Этот дом? Он стал для неё местом, где нельзя было скрыться, где всё напоминало о прошлом, о той жизни, которую она так отчаянно пыталась забыть.
– Это сложно, – наконец прошептала она, почти не осознавая, что сказала. – Всё кажется… чужим.
Доктор Линдсэй кивнула и начала делать пометки в блокноте. Элли почувствовала раздражение. Она не могла понять, почему все так спокойно воспринимали её переживания, как будто это было просто событие в жизни. Она же чувствовала, как это пожирает её изнутри, и не могла избавиться от ощущения, что её жизнь – это крушение чего-то некогда важного.
– Это естественно, – произнесла доктор Линдсэй, не прекращая писать. – После долгого времени в клинике переход может быть пугающим. Но ты уже сделала большой шаг, вернувшись туда.
Эти слова звучали так, словно она получала награду за что-то маленькое, что на самом деле казалось ей ужасно трудным. Элли чувствовала, как на её плечи ложится ещё один груз. Большой шаг? Это не было ничем, кроме пустых слов, которые всё ещё не могли помочь ей преодолеть этот ужас.
– Иногда я думаю, что легче было бы остаться там, – вырвалось у неё, голос дрогнул, как будто признание этой мысли сразу открыло для неё ещё одну глубокую рану.
Доктор Линдсэй снова кивнула, не торопясь
