style="font-size:15px;"> Варианты «Настя», «Анастасия», «Пароль», «Password», а также «123» и «1234567», которые успел попробовать Макс, не подходили. Надо дату рождения Насти срочно узнать, девчонки обычно ее в пароле используют, подумал Макс и метнулся к шкафу. Дверь открылась, и мама Насти возмущенно воскликнула:
– Ты что, еще не одета? И постель не заправлена?!
Макс поспешно схватил плечики с чем-то наиболее напоминавшим школьную одежду.
– Ой. Конец света. Все-таки юбку наденешь? За шампанским сходить, что ли? – задумчиво произнесли от двери.
Макс отчаянно замотал головой, с лязгом воткнул вешалку на место и уже прицельно выхватил брюки с пиджачком.
– Эх, сглазила, – посетовала Настина мама. – Ладно, еще не вечер. Я Полинкиной маме позвоню, узнаю, чем она вас опоила, и такое же сделаю. Будешь рано ложиться и юбки носить. Через две минуты на кухне, не выйдешь – выброшу все, голодная в школу пойдешь. Время пошло.
Макс украдкой посмотрел ей вслед. Мама у Насти была стройная и, похоже, молодая-красивая. И одета была как в кино: в узкую серую юбку и такую типа рубашку светлую, у женщин рубашки как-то по-другому называются, Макс не помнил.
– Блузку белую не забудь надеть, сегодня открытая контрольная! – крикнула мама Насти уже с кухни.
Макс, тихо рыча, содрал и швырнул на кровать блузку, которую успел уже наполовину застегнуть и которая оказалась голубоватой. Пуговицы на девчачьих блузках застегивались шиворот-навыворот и были совершенно уродскими. Сами блузки, впрочем, тоже. Макс порычал еще немного и все-таки повесил блузку обратно в шкаф, чуть не разодрав пополам, пока впяливал плечики. Еще пришлось рычать, чтобы быстро справиться с белой блузкой и брюками, заправить постель – как уж получилось, – а также убедиться, что еще несколько быстро придуманных паролей не подходят.
В две минуты Макс, конечно, не уложился, но мама Насти встретила его спокойной, а яичница с колбасой – горячей. Завтрак был вкусным, а мама Насти – действительно молодой и красивой, хоть слегка утомленной прямо с утра. Папы, похоже, не было. И дома, и вообще. Тем проще, подумал Макс и даже не устыдился этой мысли. Настя все равно не слышит.
И ей все равно не до этого.
5. Та, что заправила постель
А до этого края – три шага. Итого шесть квадратных шагов. Пол из широких каменных плит, очень ровный, хоть в бильярд играй: плиты уложены идеально и почти без стыков. Босиком ходить холодновато и боязно, как по толстому стеклу. Ладно хоть сапоги возле койки отыскались и вроде подошли, хотя то ли с ними, то ли с ногами что-то не так. Койка – вернее, здоровенный застеленный брусок типа сундука, гроба или гигантской ступени у стенки. Стены из бугристых валунов, на ощупь одинаковых. Никаких окон. Дверь одна, из корявых бревен, сбитых множеством толстых железных полос. Ручки и замочной скважины нет, щелей не видно. Всё.
Настя колотила в дверь с полчаса, наверное, – кулаками, пятками, каблуками снятых сапог.
