бабские обиды в кишках сидят. Сониных выебонов хватает.
Иду в ванную. Бурча невнятные маты под нос, собираю инвентарь. С ремонтом на сегодня в любом случае покончено. Время позднее, строительные работы уже проводить нельзя, а все мысли – за дверью с мелкой грызуньей.
Если уж не ушла до этого, и сейчас никуда не денется – придет, и мне даже интересно – насколько хватит ее оскорбленной гордости?! Мысленно ставлю на полчаса, покосившись на экран телефона и засекая время.
И все же…нет. Максимум пять минут – и прибежит с поджатым хвостом. Куда она рванет ночью с чемоданом?
Начинаю про себя отсчет, представляя, какую скорбную моську состроит эта бешеная ласка, когда заскребется в мою дверь. Готовлюсь быть великодушным и не сильно ее унижать. Только, чтобы знала, кто в доме хозяин. В мире дикой природы по-другому нельзя.
А она гордая… До сих пор характер показывает – не звонит в дверь. Ну окей, я тоже упертый. И пока сражаемся в упрямстве, я открываю холодильник с мыслью – что бы такого сожрать: майонез, пять яиц и два огромных кабачка, занесенных соседкой. Не густо.
Мой желудок жалобно ворчит, а мозг лихорадочно подсчитывает, есть ли лишние деньги на пиццу.
Интересно, эта гордячка умеет готовить?
Нахожу в морозилке пельмени – отлично! Ставлю воду. Пока смотрю, как закипает, засовываю руки в задние карманы треников и раздраженно матерюсь, нащупав сзади забытую дырку в тот момент, когда раздается дверной звонок.
Бля-я-я…
Растерянно верчу головой, раздумывая куда идти – сразу к входной двери или сначала в спальню, чтобы переодеться. Побеждает желание не выглядеть лохом с дырой на заднице. Стартую в комнату под нескончаемую трель звонка. Будто в общество глухих пытается достучаться.
Стянув треники, я буквально запрыгиваю в валяющиеся на кровати джинсы, хватаю со стула первую попавшуюся футболку. Напяливаю ее, уже подходя к двери.
Выдыхаю. Делаю максимально суровое лицо – не помешает в данных обстоятельствах.
Проворачиваю замок, и трель звонка тут же обрывается. Воцаряется тревожная тишина. Нажимаю на дверную ручку, начинаю открывать дверь и…бля…ширинка.
Я резко дергаю собачку молнии вверх, пока «родственница» не успела показаться в дверном проеме, и сгибаюсь пополам, чувствуя, что только что, похоже, сам себе сделал обрезание.
Твою ма-а-ать! Это не просто больно…Это…Мммм…
Дыхание спирает, лицо багровеет, из глаз брызжут слезы, застилая мир вокруг плотной пеленой, сквозь которую вижу мелкий женский силуэт, шагающий в мою квартиру и тянущий за собой чемодан.
– Э-эй, ты что? Плачешь? – озадаченно охает Паулина. – Из-за меня?! Да не переживай ты так. Я только переночую и завтра свалю, – взмахивает пакетом, из которого тянет чем-то аппетитным.
– Класс, – скуля, показываю девчонке большой палец вверх и с трудом разгибаюсь.
Херовый знак. Я, конечно, не суеверный, но с этой бешеной лаской надо быть поаккуратнее, чтобы в самом деле
