развернулся и пошел прочь.
Скарлетт стояла ни жива ни мертва. Противоречивые чувства раздирали ей сердце. С одной стороны, она не желала, чтобы Ретт рисковал, а с другой – ликовала. Он любит ее, любит столь сильно, что готов пожертвовать собой! И все же, когда Фэнтон скрылся из глаз, она накинулась на Ретта:
– Ты спятил? Нет ничего глупее, чем ставить свою жизнь в зависимость от везения. А вдруг он убьет тебя? Я слышала, в нескольких дуэлях Фэнтон вышел победителем.
– Я тоже не раз участвовал в поединках, моя кошечка, но, как видишь, до сих пор жив.
– Отчего тебе взбрело в голову вмешиваться? – начала горячиться Скарлетт. – Я отказалась выйти за него, и Фэнтону пришлось бы это проглотить.
– Мне почудилось: еще секунда, и этот хлыщ ударит тебя. Вот тогда бы я точно убил его на месте, и сомневаюсь, что английский суд нашел бы доводы в мое оправдание. К тому же, дорогая, ты единственная женщина на земле, ради которой я готов рисковать.
За эти слова Скарлетт хотела тут же расцеловать Ретта, но маленькая ручка потеребила ее юбку.
– Мама, Ретт сказал, что ты не разрешишь мне кататься на чужой лошадке.
Взрослые обменялись взглядами.
– Он прав, доченька. Но ты можешь проехаться со мной или с Реттом на большой лошади. Это не так опасно. Пойди пока побегай, нам надо поговорить.
Кэт, подпрыгивая на каждом шагу, отбежала в сторону коновязи, а Скарлетт вернулась к прерванному разговору.
– Повторяю, я не хочу, чтобы ты рисковал. Я не перенесу, если тебя убьют!
Бровь Ретта взлетела в притворном удивлении, а губы насмешливо искривились. Вкрадчиво и ехидно он заметил:
– Ты расстроишься еще больше, когда узнаешь, что твоего имени нет у меня завещании. В случае моей смерти все достанется Розмари и Россу.
– Мне не нужны твои деньги! – горячо воскликнула Скарлетт, но тут же добавила совсем другим тоном: – Хотя не понимаю, зачем деньги твоим бездетным брату и сестре. По совести, они должны бы достаться Кэти.
– Я перепишу завещание, как только мы поженимся, моя прелесть. Вам с Кэт достанется большая часть. Тебя, конечно, не интересует, сколько…
Ей показалось, что он издевается над ней. Как можно говорить о деньгах, когда жизнь поставлена на карту?
– Меня это ни капельки не волнует, – проговорила она с видимым равнодушием.
– Около пяти миллионов. Конечно, кое-что я отпишу сестре и брату. Думаю, Лэндинг тебе ни к чему…
«Пять миллионов!» – мысленно охнула Скарлетт и тут же одернула себя. Ни к чему ей эти деньги, если Ретта не будет с ней.
– Милый, – постаралась она сказать как можно убедительней, – меня действительно не интересуют деньги. Оставь мысль о дуэли, давай уедем сегодня же.
– Я, конечно, понимаю, что ты не дашь мне умереть, пока я не перепишу завещание… – с трудом сдерживая улыбку, промолвил Ретт.
– Прекрати издеваться! – взорвалась Скарлетт. – Это уже становится не смешно!
Она
