Ловить ее стоны и вздохи своим языком, в то время как прикосновения моих и его рук доводят ее до безумия.
Она опускает ладонь мне на грудь, а другой касается Чейза.
– Не знаю, готова ли я по-настоящему стать начинкой в сэндвиче из мужчин, – говорит она.
Я фыркаю от смеха.
Чейз тоже смеется.
Трина притворно стесняется:
– Я читала, к этому надо идти постепенно. К тому же, я никогда…
Она запинается, как будто давясь словами.
Чейз, как всегда готовый прийти на помощь, заканчивает за нее:
– Не пробовала член в своей заднице, в то время как другой уже находится в твоей славной мокрой киске?
Он говорит это тем же прямолинейным тоном, каким объяснял водителю, куда ехать. И слышать, как он произносит грязные словечки с таким видом, как будто дорогу указывает, просто уморительно.
– Мистер Сквернослов! – она одаривает его новым прозвищем. – Этим вечером мы так и не поиграли в пинг-понг, а я никогда не играла в двойной динг-донг. И не получала… – она останавливается и улыбается. Ее сексуальный взгляд неторопливо скользит по моей эрекции, потом – по его плохо скрываемому стояку, – пожарный шланг в задницу.
Снова целую ее в щеку.
– Молодец! Такие слова подобрала, – сухо говорю я.
Чейз гладит ее по лицу и говорит:
– Из «Меню двух мужиков» можно заказать много всего интересного, не только двойное проникновение. Я займусь списком.
– Как будто презентуешь мне блюдо от шеф-повара, – говорит она.
Это меня тоже устраивает – что Чейз всем руководит.
Но что устраивает меня еще больше, так это когда Трина выдыхает:
– Можете меня сейчас поцеловать? Я умираю.
Чейз смотрит на меня, и его улыбка исчезает. Он чрезвычайно серьезен.
– Поцелуй ее, крепко и с чувством, чтобы она намокла.
Я знал, что он отдаст тот приказ, которого я хочу. Чтобы я был первым. Трина поворачивается ко мне с приоткрытым ртом. Она облизывает губы, и я дотрагиваюсь до ее щеки, уверенно глажу ее подбородок, дразню ее, заставляя вздыхать.
Несколько часов назад я садился в эту машину в раздражении. Проклинал грядущий вечер. Ненавидел себя за то, что так ее желаю.
Теперь, когда я знаю ее доброе сердце, и очарование, и ее прекрасную смелость, я заведен по-новому. Я касаюсь ее губ своими и, когда она издает удивленный звук, углубляю поцелуй. Провожу языком по ее пухлой нижней губе, дразню, нежно прикусывая.
Она стонет от каждого следующего укуса. С легким выдохом она раскрывает губы шире и ахает. Звук отдается по всему моему телу, пробуждая в нем пламя. В моих руках и под прикосновениями моих губ она кажется такой хрупкой, мягкой и податливой!
Я продолжаю неспешно изучать ее рот и скорее чувствую, чем замечаю руку Чейза. Его пальцы гладят ее шею. Она вздрагивает, и это делает ее еще привлекательнее. Поцелуй становится жарче, когда я повторяю за Чейзом и провожу
