пожалуйста.
Вот так просто? По сути, Люба не лгала, но и не откровенничала. И в теории скандал еще мог бы разразиться, если бы мою личность раскрыли. Люба же как ни в чем не бывало продолжила смотреть кино. Я постаралась последовать ее примеру, только разве что более нервно. А когда нам крикнули: «Чай готов!», так дернулась, что подруга чуть не поседела от страха.
– Я подумала, у тебя припадок! – Пожаловалась она, едва сдерживая смех.
– Мог бы быть, мог бы быть, – задыхаясь, сказала я.
– Ты чего боишься, скажи пожалуйста?
– А если она увидит меня?
– Ну, она же знает, что ты здесь.
– Она знает, что я здесь, но не знает, кто конкретно я! – Моя тревога категорически не желала покидать пределы моей нервной системы.
– И что? – Люба, казалось, совсем не понимала, что в этом такого. – Не будет же она за тобой с половником бегать.
– Но у тебя могут быть проблемы!
– Могут – не могут, какая разница? У тебя на лицо признаки какого-то расстройства. Не парься ты, что будет, то будет. И у меня же будут проблемы, не у тебя.
И она ушла за чаем для нас двоих. Не знаю, правильные это были слова, или нет, но все равно не хотелось бы стать причиной ссоры мой подруги с ее матерью.
Я еще раз обвела взглядом ее полутемную комнату. И как мне возвращаться домой по такой темноте? Печаль уже было почувствовала свою власть надо мной, но тут в неярком свете я разглядела одну маленькую деталь на окутанном хаосом письменном столе. Один взгляд на эту вещь, одна мимолетная догадка заставила все иные мысли отойти на задний план. Я подошла и обомлела. Это действительно оказался он – маленький ключик от шкатулки, подвязанный к настольной лампе за красную ленту.
Едва моя рука коснулась его, в комнату вошла Люба. В руках у нее были две горячие кружки, от которых поднимался горячий пар.
– Зеленый, как ты любишь, – протянула она мне белую с оранжевым кружку. Я натянула на ладонь рукав белой школьной водолазки, приняла кружку и кивнула в сторону ключика.
– Ты его еще хранишь?
– Нет, это опять твоя шизофрения разыгралась. Конечно, храню. Я ведь не ты – друзей не забываю.
Я махнула на нее рукой и коснулась ключика.
– Мой должен лежать в коробке, вместе с…
Слова не желали произноситься, а Люба не могла сдержаться от сарказма:
– Вместе с дырявыми старыми носками, которые жалко выбросить?
Я ответила спокойно, продолжая стоять к ней спиной:
– Вместе с записной книжкой дяди.
Мы обе умолкли, будто одна из нас сделала что-то крамольное, стыдное. Я ведь помнила, мы договорились об этом не упоминать. Но сегодняшняя поездка тети Тамары на машине следователя кое-что мне напомнила. Не хотелось скрывать это от Любы.
– Слушай, я помню, что у нас был уговор и все такое. Но…
– После этих «но» всегда бывает что-то неприятное, – грустно заметила Люба.
– Кое-что
