оскалены.
Что-то шелестит в телефоне, голоса сморщились, они скрыты от наблюдателя. Человек стоит в кабине, держит трубку и ждет, пока ему ответят. Я перестал доверять людям, которые говорят мне: «Ты очень похож на моего сына». Ребятишки подкладывают монетки на рельсы, нищие тоже избавляются от мелких денег.
Я иду на свою остановку. Под землей в сыром темном переходе вовсю кипит жизнь – рабочие возвращаются с ночной смены, старухи тащат огромные тюки, а пассажиры волокут свои чемоданы. Здесь многие теряются в толпе, тогда их объявляют в розыск. Радио почти все время прорывается сквозь шум, объявляет чьи-то приметы. Базар ревет, сильно пахнет гнилью. Катят телеги с овощами и ящики с виноградом. Девочки сидят на лавке, курят, ждут кого-то.
Грабители – радостные стриженные парни стоят под мостом и для разминки кого-то бьют. Они швыряют вещи прохожего друг другу и колошматят его изо всех сил. В глазах прохожего дрожит вселенная. Он понимает, что обязательно должен получить ответ на свои вопросы.
Ты, что ли, опять здесь рылся? А ты с кем вообще разговариваешь? С тобой, конечно! Вчера я сдал свои картины в художественный салон. Посмотрим, купит ли их кто-нибудь. Наверное, все-таки никто не купит.
Люди, которых я еще не упоминал, стоят сейчас на тротуаре и ведут глубинные беседы. В ходе бесед (которые, по идее, должны бы вестись за столом и над стаканом) они пожимают дружественные руки. Я не могу совсем отстраниться от них – не позволяет зрение. У одного из них такие жесты, как будто он горстями что-то загребает – я это прекрасно вижу. Остальные борются сами с собой, собираясь отправиться в семейную экспедицию и зная, что их не отпустит начальство. Эти люди – работники городской администрации. Они очень умны, трудолюбивы и горят желанием прямо сейчас помахать трудовым детским флагом.
Быстро вращается электрическая картинка, кому-то она может показаться страшной, а кому-то – нет. Она словно размазана по всему телевизионному экрану, но имеет тончайшие очертания. Если долго смотреть на нее, видно, как сгущаются краски. Это я включил телевизор после длительного перерыва и вот что увидел. На что же она похожа? Сейчас подумаю и скажу… На снайперскую мишень, вот на что!
Я уже неделю не хожу на работу. Начальница звонила, беспокоилась, говорит, что в контору привезли очень много сломанных комодов, наши не справляются с таким количеством. Я сказал ей, что изучаю сейчас ложные явления и она отстала от меня. Я думаю уйти в другое место. У меня слезы выступают на глазах при одной только мысли, что придется покинуть контору – было столько сделано, столько пережито… Да!
Во дворе громко лают трусливые собаки. Я слышу этот лай и вспоминаю различные фрагменты своей жизни, которые (так мне казалось) были уже давно забыты. Я вспоминаю свои игрушки, которые куда-то исчезли потом: кораблики, машинки, пистолеты, яркие раскрашенные кубики, большой надувной
