полтора года по смерти Иисуса.[55] «Три года спустя, ходил я в Иерусалим, видеться с Петром, и пробыл у него дней пятнадцать» (Гал. 1, 18). Мог ли Павел, за эти дни, не осведомиться у Петра о жизни Иисуса и не узнать Его «по плоти»?
Как хорошо узнал, мы видим из посланий Павла. «Можно бы написать по ним маленькую „Жизнь Иисуса“, – это понял еще Ренан.[56]
Павел знает, что Иисус «родился от жены» и «от семени Давидова», «подчинился закону» (обрезания); знает, что есть у него брат Иаков; что Господь проповедовал, имея около Себя двенадцать учеников; основал отдельную от иудейства общину; признавал Себя Мессией, Сыном Божьим Единородным, но в жизни земной «обеднел», «уничижил Себя», приняв «образ раба»; вольно пошел на крестную смерть; в последнюю ночь перед смертью, установил Тайную Вечерю; был предан одним из учеников Своих и, сделавшись жертвой иудейских старейшин, был распят на кресте и воскрес.[57]
Сила этих Павловых свидетельств такова, что, если бы даже не было иных, мы все-таки знали бы с большею точностью, чем о многих других исторических лицах, не только что Христос был, но и как он жил, что говорил, делал, и за что умер.
XXXII
Плиний, Тацит, Светоний, Флавий, Талмуд, Павел – шесть друг от друга независимых свидетелей, с противоположнейших сторон и различнейшими голосами говорящих одно. Но, сколько бы ни говорили нам о человеке: «был», мы еще можем не верить; если же видим и слышим его самого, как не поверить? А именно такое видение и слышание в Евангелии.
«О том… что мы слышали, что видели наши глаза… и осязали руки наши… мы возвещаем вам», – говорит если не сам Иоанн, «ученик, которого любил Иисус», то слышавший эти слова от Иоанна (I Посл. 10, 1, 1–3). – «Не хитросплетенным басням (мифам) последуя, но быв очевидцами Его величия, мы возвещаем вам силу… Христа», – говорит Петр, как будто уже предвидя нашу «мифологию» (II Петр. 1, 16–18). Если надо любить, чтобы знать, и если никогда никто никого не любил больше, чем Иисуса – ученики Его, то никто никого никогда и не знал лучше, чем они – Его, и никто ни о ком не имеет большего права сказать: своими ушами слышали, своими глазами видели.
ХХХIV
«Мы вынуждены признать за христианскими свидетельствами первых поколений после 30-х годов о главных событиях в жизни Иисуса меру достоверности наивысшую, какая только возможна в истории», – говорит один очень свободный и уж во всяком случае в церковной апологетике не подозрительный критик.[58] И другой: «Сведения наши о Сократе менее достоверны, чем об Иисусе, потому что Сократ изображен писателями-сочинителями, а Иисус – людьми „неписьменными“, почти „неграмотными“.[59]
Можно сказать: Евангелие – самая несочиненная, неумышленная, нечаянная, невольная, и потому самая правдивая, из всех бывших, настоящих и, вероятно, будущих книг.
XXXIV
Что
A. Harnack, Sitzenbericht d. Berl. Akad. philolog.-histor. Klasse, 1912, S. 673 f.f.
Renan, Histoire du peuple d'Israel, 1893, V. 416, note I.
Гал. 4, 4. Рим. l, 3. – Гал. 4, 4; l, 19. – I Кор. 15, 5. – II Кор. 8, 9. – Филип. 2, 6. – 8. – II Кор. 11, 23–26.
Jülicher, Hat Jesus gelebt? 21. – «Das höchte Mass von Sicherheit, das die Geschichte erreicht». B 1864 г. Штраус говорил: «Мало исторических лиц, о которых сведения наши так скудны, как об Иисусе» (Das Leb. Jes. für das deutsche Volk, II, 373), а через полвека исследований (1920 г.) критика пришла к диаметрально противоположному выводу: «Столь несомненных исторических свидетельств, как об Иисусе, мы имеем о немногих лицах древности», – Alb. Schweitzer, 6.
M. Debelius, Geschichte der urchristlichen Literatur, I, 37.
