правления Сталина в СССР регистрировался относительно низкий уровень уголовных преступлений. По мнению проф. В. В. Лунеева, особенно низким в эти годы был уровень должностных преступлений – 0,2 преступления на 100 тыс. всего населения и примерно 2–3 деяния на 100 тыс. должностных лиц, могущих нести уголовную ответственность за совершение этого преступления. Среди причин низкого уровня зарегистрированной должностной преступности ученый называет жесткий тоталитарный контроль за поведением и деятельностью людей, в том числе и служивых, абсолютную экономическую зависимость должностных лиц от государства, узаконенный приоритет государства над правами личности, всеохватный жесткий централизм власти с почти военным подчинением государственных служащих и др.[95] Несмотря на такую картину официальной статистики о распространенности должностных преступлений, ученые справедливо полагают, что современная Россия унаследовала проявления коррупции в системе государственной службы, которые сложились в СССР. По мнению В. В. Гладких, во-первых, власть не признавала слово «коррупция», позволив ввести его в употребление лишь в конце 80-х годов XX в. Вместо него использовались термины «взяточничество», «злоупотребление служебным положением», «попустительство» и т. п. Отрицая термин, отрицали понятие, а значит и явление. Тем самым заранее обрекали на неудачу и анализ этого явления, и любую борьбу с его частными уголовно наказуемыми проявлениями[96].
УК РСФСР 1960 г. более четко сформулировал признаки должностных преступлений, которые были сведены в главу 7 Особенной части под названием «Должностные преступления». Причем эта глава предусматривала всего шесть статей, которые включали составы так называемых «общих» должностных преступлений, являющихся преступными посягательствами особого рода с точки зрения их объекта и субъекта. Составы так называемых «специальных» должностных преступлений были рассредоточены по другим главам Особенной части УК.
Принятие нового законодательства явилось той юридически-правовой базой, которая в основном просуществовала вплоть до конца 80-х годов, когла началась «перестройка». При этом либерализация законодательства, являясь основным вектором развития, противоречивым образом сочеталась с моментами частичного усиления репрессивных начал. И вначале 60-х годов можно наблюдать целый ряд ее очевидных свидетельств, касающихся и должностных преступлений. Так, в закрытом письме ЦК КПСС партийным организациям страны от 29 марта 1962 г. «Об усилении борьбы со взяточничеством и разворовыванием народного добра»[97] говорилось, что взяточничество – это социальное явление, порождаемое условиями эксплуататорского общества. Октябрьская революция ликвидировала коренные причины взяточничества, а советский административно-управленческий аппарат – это аппарат нового типа, поэтому недопустимо снисходительно относиться
См.:
См.:
См.: ГАРФ. Ф. 353. Оп. 13. Д. 305. Л. 47.
