к законодательной дефиниции должностного лица, состоящую в том, что определение подменяется изменением словесной формы определяемого понятия. Иначе говоря, допускается повторение того же самого другими словами: представителем власти является должностное лицо, а должностное лицо – это лицо, осуществляющее функции представителя власти. В связи с этим значимым явилось разъяснение понятия представителя власти Верховным Судом РФ в п. 2 постановления № 6 от 10 февраля 2000 г. (в редакции от 6 февраля 2007 г.) «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», согласно которому «к представителям власти следует относить лиц, осуществляющих законодательную, исполнительную или судебную власть, а также работников государственных, надзорных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, а также организациями независимо от их ведомственной подчиненности»[111].
Представляется, что данная категория должностных лиц осуществляет полномочия, которые носят не ведомственный, а общий, публичный характер и реализуются они не в замкнутых рамках какой-либо организации, а в государственно-административно-территориальных границах. Разъясняя понятие этой категории должностного лица, следует выделять три особенности, характеризующие представителя власти, состоящие в наделении лица властными функциями (полномочиями), правом совершать действия, порождающие правовые последствия для всех или неопределенно широкого числа юридических или физических лиц, а также в несвязанности служебной деятельности ведомственными рамками.
К представителям власти, в частности, относятся депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ, законодательных органов субъектов РФ, а также представители исполнительной власти (в системе МВД РФ, ФСБ, таможни, налоговой полиции и т. п.), судебной власти и прокуратуры.
В законе, по-видимому, нецелесообразно выделять какие-либо определяющие представителя власти признаки в дефиниции должностного лица. Именно так поступили авторы одного из проектов УК России, прямо указав на представителей власти как на одну из категорий должностных лиц[112]. Такое указание могло бы восполнить пробел в законодательстве и послужить единообразному пониманию субъекта должностных преступлений. Кроме того, оно менее сложно для понимания.
Резюмируя изложенное, можно сделать предварительный вывод, что серьезной проблемой совершенствования российского законодательства является несогласованность законодательных дефиниций представителя власти и должностного лица, отсутствие логической связи между ними.
Наиболее распространенную категорию должностных лиц составляют лица, наделенные организационно-распорядительными или административно-хозяйственными
См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 5.
См.: Преступление и наказание. Комментарий к проекту Уголовного кодекса России. М., 1993.
