Бэтти взяла от меня лишь цвет волос, в остальном же она точная копия своего отца. И даже сейчас видно, что из этого ангелочка вырастет настоящая красавица.
Я узнала, что беременна через неделю после смерти Билла. Я была шокирована, ведь еще не планировала заводить детей и даже принимала противозачаточные. Я хотела сначала построить карьеру. Но судьба распорядилась по-своему, не дав мне права выбора. Вернее, я не смогла бы принять иного решения, кроме как оставить ребенка, даже несмотря на весь ворох проблем, свалившихся на мою голову. Чтобы как-то суметь платить по кредиту, мне пришлось продать свою машину, почти все драгоценности и снять квартиру гораздо меньше и скромнее той, в которой мы жили с Биллом. Вот только моим тогдашним боссам совсем не понравилось мое новое положение. Ведь это значило, что теперь я не смогу, как раньше свободно летать в командировки и решать какие-то срочные вопросы с ключевыми заграничными клиентами. А потом мне сообщили, что братья планируют перевести свой офис в Женеву и в дальнейшем работать из Европы. Конечно, я не могла позволить себе ехать с ними. Тогда-то скрепя сердцем, я написала заявление и ушла по собственному желанию, не зная, что буду делать дальше. Надо сказать, бывшие боссы выплатили мне неплохие отступные, но они все равно быстро закончились.
Но самое «веселое» началось потом, когда в пять месяцев у меня возникла серьезная угроза выкидыша. Я попала в больницу и должна была пролежать до самых родов. Вот только у Бэтти были свои планы, и она решила появиться на свет поздней ночью на двадцать восьмой неделе беременности. Как же я была напугана, что с моей малышкой может что-то произойти. Она родилась совсем крошечной, и мне даже не дали ее подержать. Бэтти сразу увезли и поместили в инкубатор для выхаживания недоношенных новорожденных. К счастью, из больницы я вышла на руках со своей малышкой. Но на этом наши проблемы не закончились. Почти до года Бэтти часто болела, и мне приходилось всегда быть рядом с ней. Я даже не могла устроиться на работу, боясь оставлять свою малышку. Родители очень помогали мне с ней. Я буквально переехала назад к ним, чтобы не чувствовать себя беспомощной. Одна я просто уже не справлялась. Как только кризис миновал, с горем пополам, я смогла устроиться в районный суд, где и работаю по сей день. Но поскольку сейчас я работаю в две смены, как бы я этого ни хотела, я была вынуждена отвести Бэтти к маме. Я не могу позволить себе няню, а они с отцом уже вышли на пенсию и сами предложили свою помощь. Но это никак не утешает меня. Каждый день я виню себя за то, что не могу быть рядом со своей дочерью. Мне ужасно не хватает ее. Моя душа болит, когда ее нет рядом. Я мечтаю о том дне, когда смогу забрать ее домой и иметь возможность обнимать по утрам. Укладывать спать, рассказывая сказки на ночь, которые она так любит слушать. Проводить с ней вечера, играя в развивающие игры, и просто видеть ее улыбку. Больше всего на свете я боюсь упустить что-нибудь важное. Я не хочу, чтобы когда-нибудь моя дочь сказала мне, что я плохая мать.
– Мамочка, не плачь, – нежные пальчики касаются моего лица и стирают со щек пролившиеся слезы.
– Не буду, родная, – шмыгаю носом,
