окутавший дом, кажется мне неуютным.
Щелчок. Тихие шаги. Вспышка света.
Она не разувается. Смотрит сквозь меня, двигается в направлении гостиной наверняка за сигаретами, что забыла на журнальном столике. Я двигаюсь за ней, подобно тени, пытаясь обогнать и привлечь внимание. Но Айви не дает – цепляется за пачку и, не говоря ни слова, достает оттуда сигарету, зажимая её меж губ.
Огонь обугливает край бумаги. Айви вздыхает.
– Хватит ходить за мной.
– А? – соскальзывает с языка. Айви оборачивается. Выглядит усталой, расстроенной и… грустной. – Все-таки видишь?
– К моему большому сожалению – да. Но не переживай: я соберу вещи и поживу у подруги до тех пор, пока дом снова не будет продан.
– Нет! – чересчур резко и громко бросаю я. – Я… я не собирался делать что-то плохое. Честное слово. У меня нет намерений мешать, пугать или, тем более, докучать. Просто… просто это странно. То, что ты видишь меня. И… говорить с кем-то спустя долгое время.
Айви не смотрит в мою сторону. Выдыхает облако серого дыма, что своеобразным узором – как шаль – скрывает её лицо на долю секунды. Сквозь мрак в комнату попадают отсветы лампы, что освещает прихожую. Я делаю шаг ближе, она интуитивно отодвигается назад. Боится. Или просто не хочет находиться рядом. Честно говоря, я не знаю. Хочу ли знать? Возможно. Но становиться проблемой – не желаю.
Хотя бы потому что именно сейчас мы… ближе, чем может быть. И уже за это нужно быть благодарным.
Я останавливаюсь. Не хочу потерять крохотную часть того, что есть. Впрочем, выбора у меня нет – либо она действительно уйдет, либо останется. Третьего не дано, и мне страшно, что единственный человек, которому подвластно меня видеть и – о боги! – разговаривать со мной, навсегда покинет стены этого дома.
– Я знаю, что это эгоистично с моей стороны – просить остаться. И мне бы стоило исчезнуть, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но… мне страшно. Правда. Очень страшно. А быть одному – тем более. Поэтому… пожалуйста, останься. Не стоит менять свои планы только из-за того, что в стенах твоего дома обитает кто-то вроде меня.
В тех же самых спортивных штанах, с собранными в пучок волосами, без косметики. Сигарета скачет ото рта и обратно, становясь все меньше. Пепел Айви стряхивает в пепельницу, что находится на журнальном столике.
Она слушает. Внимательно. И я не могу отделаться от мысли, что тешу себя призрачной – почти такой же, как и я сам – надеждой. Её лицо не выражает эмоций, кроме дикой усталости. Возможно от меня, возможно ото всего, что её окружает. Не могу сказать точно, ведь читать мысли стоящей напротив девушки мне не подвластно. Как и изменить что-то в отношении её решения.
Мы встречаемся взглядами. Мой, скорей всего, выглядит жалко, что никоим образом меня не волнует. Айви же, несмотря на некую безразличность на лице, скрывает под собой куда больше. Теперь вижу это отчетливо – серьезно вглядываюсь в её лицо, подмечая
