прощения, сэр, – перебил его Антрим и пристально посмотрел на меня. – Как я понял, этого человека зовут Батлер.
– Ну, когда я встречался с ним в Лондоне, он был Блейком, – ответил Стоун, с любопытством разглядывая доктора. – Но вполне возможно, что он маскируется, как и все остальные. Я начинаю немного уставать от всего этого.
– Наверно, так оно и есть, – произнес Антрим странным голосом, а затем его крупная фигура исчезла в просвете живой изгороди.
Стоун моргнул.
– Извините, если я что-то испортил, – спокойно сказал он. – Я бы так не поступил, если бы знал… Но это выбило меня из равновесия, и если вы намерены представляться вымышленными именами, вам следует сообщить мне об этом заранее. Я всегда считал англичан довольно уравновешенными людьми, тем не менее это самая чудаковатая страна, в которой я когда-либо оказывался! Сегодня вечером я должен быть в Бристоле. И если я когда-нибудь догоню Мерривейла, что кажется маловероятным…
Я отпустил сцепление.
– Он там, наверху. Есть одна вещь, о которой я хотел бы попросить вас: ради бога, перестаньте твердить эту надоевшую шутку про маскировку – особенно при встрече с Г. М. И не обсуждайте с ним его шляпу.
Машина выехала на главную дорогу. Я испытал удовлетворение, когда Стоун в замешательстве поднес руку к пенсне, при этом он делал вид, что решительно попыхивает сигаретой. Между тем, Антрим удрал, как кролик, при упоминании вымышленного имени – почему? Я потерял последний шанс научиться чему-то у Антрима, хотя некоторым утешением служила мысль, что я не имел ни малейшего понятия о том, чему я мог бы у него научиться. Все это было игрой втемную, и очень скоро я в буквальном смысле слова буду играть в темноте в очень опасную игру.
Я никуда не торопился и выехал из Торки окольным путем. А когда я наконец оказался в Мортон-Эбботе, первой улицей, которую я увидел, была Вэлли-роуд. Она была длинной, широкой, не очень хорошо освещенной и представляла собой образец пригородной респектабельности. Здесь тянулись длинные ряды одно- и двухквартирных домов, аккуратных и невысоких, покрытых штукатуркой, кирпичных или каменных, и все они были удивительно похожи друг на друга. Перед каждым был небольшой палисадник с цветами и ворота, выкрашенные в коричневый цвет. Большинство домов было освещено, велосипедисты катили по дороге, усердно крутя педали, а из открытых окон слышалось радио.
Хотя обычно практически невозможно найти дом по названию, я почти сразу увидел «Лиственницы». Название было недавно нанесено краской на воротах. С обеих сторон выкрашенной в белый цвет входной двери действительно росли лиственницы, похожие на невысокие сосны. В домах по обе стороны улицы было уже темно, и меня это порадовало. Судя по всему, позади домов находился переулок, и это, возможно, был самый надежный путь пройти незамеченным, хотя в переулках, к сожалению, водятся и сторожевые псы.
Я проехал еще несколько сотен ярдов и свернул на мрачную дорогу под названием Либерия-авеню, где я мог остановить
